На Рождество в Праге не только очень красиво, но и очень скучно, а отдыхать я не умею, поэтому теперь у меня есть синяя сумка в белый цветочек. Из модротиска.
Модротиск — это, во-первых, метод окрашивания ткани в индиго, который много где принято поэтично звать блаудруком, на немецкий манер, но мы для простоты продолжим называть модротиском, на манер чешский. А во-вторых, тёмно-синяя ткань с контрастным белым узором, которую получают в процессе вышеупомянутого окрашивания.
Из неё столетиями шили праздничную и, что важнее, повседневную одежду, по которой мы до сих пор определяем в музеях регион происхождения и степень зажиточности её прежних владельцев (но это если текст на табличке написан неразборчиво, конечно).
В определённой степени модротиск популярен до сих пор, да и для народного костюма что попало не выберут. Уже с рисунком (который может быть не просто любым, но вообще любым, хоть имитаций кружева по краю, хоть целой картиной на религиозную или какую угодно тематику), не требует вышивки и дополнительной отделки (но если очень хочется, то можно), смотрится богато, служит годами (результаты многолетних успешных испытаний, мягко говоря, подкупают), пятна и дефекты ткани почти не видны, синий цвет любят почти все (синий с белым — тоже), он подходит ко всему… What’s not to like?
Индиго есть и в Японии, и в Индии, но описываемая технология печати — это всё-таки европейское явление. И вокруг у некоторых — тоже Европа. Так что для моих сомнительных экспериментов в «Мануфактуре» был приобретён данцингеровский модротиск. В самом центре Праги, рядом с туристической тропой, то есть с наценкой и из числа всего лишь нескольких представленных образцов (но где ещё найти такое просто так и сразу? да и если нужно меньше метра, это можно пережить).
Перед началом работы ткань была выстирана: чтобы содержимое сумки потом не перекрашивалось, чтобы цвет ожил (сначала был тёмно-синий, почти чёрный, что очень нравится чехам, но не всегда подходит тем, кого однажды ушибло ваби-саби и японской тематикой), чтобы выбить из волокон весь крахмал. Не для этого часами трудились работники красильной мастерской, но что поделать.
Может показаться, что найти подходящую хлопковую сумку легко. Но это не так. И поскольку нам всегда повторяют, что лучший подарок — тот, что сделан своими руками, а каждый, кто хочет, чтобы что-то было сделано хорошо, должен делать это сам, я разобралась с этим самостоятельно (и вот кто бы меня раньше предупредил, что под ваечняк и ваночку шьётся веселее? столько скучных выходных прошло за бессмысленным Lego и прогулками по свежему воздуху; но теперь — только так).
Получилась сумка правильного размера (чтобы помещались книжки, журналы и коробки с игрушками Tititi), правильной длины (ведь даже сумку надо шить с учётом роста и комплекции), лёгкая (самое нужное свойство), с уплотнённым дном, с двумя типами ручек (потому что это удобно) и со складками, потому что модротиск красивее и богаче смотрится слоями (можно было бы нашить карманы; но они утяжелили бы конструкцию — это раз, они мне не нужны — это два). Доделывалась сумка вручную, потому что некоторые швы под силу только человеку.
Разумеется, первый же январский ливень показал, что сумка не универсальна, и в такую погоду она бесполезна (как и все мы, мой друг, как и все мы). Зато ткань прочная, мягкая, в меру ворсистая, красиво сминающаяся и не обязательно требующая глажки (ткань молчалива, это факт). Столько ступеней обработки ткани плюс сто пятьсот тысяч фотографий и экспозиций с традиционным костюмом превращают изделие во что-то уже слегка состарившееся, абсолютно домашнее и давно знакомое — всем рекомендую, теперь хочу из этого платье, шторы и вообще всё подряд (и ещё оно не садится после стирки, это важно).
Но зачем просто рассказывать о какой-то там сумке, если можно сделать это с привлечением дополнительных материалов?
О выставке модротиска и японского индиго, проходившей в UPM пару лет назад, уже было написано. Теперь пришла очередь книжки для детей, представленной широкой общественности тогда же и там же, — «Аполенка из модротиска» (Apolenka z modrotisku) Романы Кошутковой (Romana Košutková).
Книга опубликована Галереей изобразительного искусства города Годонин, и её цель — познакомить подрастающее поколение с культурным наследием, то есть с модротиском.
Если обратить внимание на возраст тех, кто сейчас занимается индиго в Чехии и Словакии, с ним всё не так уж и плохо. Есть ремёсла и в более плачевном состоянии (а иногда уже и нет). Да, мастерских сохранилось мало, но массово к корням все уже не вернутся, а потому нынешних объёмов производства хватит на всех. Модротиском всё ещё интересуются (каждое поколение вот уже много лет подряд стремится сделать с ним что-нибудь своё — то придумать новый принт, то снять фильм, то написать книгу), и начинать переживать за него можно будет лет через тридцать. С другой стороны, если вовремя напоминать, продолжать использовать и выставлять на самое видное место, переживать не придётся вообще. Поэтому — «Аполенка».
Это история о рыжеволосой кукле в синем платьице, которая помогла сберечь старинное ремесло. С иллюстрациями и модротиском, использованным прямо в оформлении обложки.
Рыжий прекрасно смотрится на синем, поэтому Вероника Влкова (Veronika Vlková) и Ян Шрамек (Jan Šrámek), иллюстрировавшие книгу, победили на Czech Grand Design 2020 в номинации «Иллюстратор года».
Аполенка — вполне себе настоящее имя. Не самое распространённое, но время от времени в литературе и в жизни встречается. Аполена — «носительница света», она же в каком-то смысле Аполлинария (от «Аполлон») или Аполлония, она же — немного Полина.
Сюжет незамысловат: бездетные, но добрые и трудолюбивые старики наконец-то встречают ожившее полешко. В данном случае — тряпичную куклу. Хотя переход неживой материи в живую в прямом смысле слова — это единственная трансформация, которую переживает главная героиня. Никаких лишних приключений или воспитания чувств.
Модротиск — это волшебство, конечно, но в меру, ибо на всё есть своя химическая реакция, так что реальность постоянно врывается в ткань повествования.
Это не совсем сказка (авторы где-то даже упоминают, что это «сказочный рассказ»), это описание технологического процесса. Чистой воды Золя, выдававший в «Ругонах» и «Маккарах» энциклопедические статьи по каждому предмету, с перечислением всех возможных прилагательных через запятую и без сокращений. Но для детей.
Впрочем, сюжетная линия не так уж и важна (как и во всех произведениях подобного толка), а что и как делается — одна из моих любимых тем, поэтому «Аполенку» я не только прочитала, но и перевела.
Предполагаемый возраст читателя 3, 6 или 8 лет — в этом плане мнения расходятся, и каждый книжный магазин подсказывает вам разное.
Становится ли всё понятно прямо из текста сказки? Не обязательно. К дополнительным материалам обращаться всё равно придётся. Разумеется, выручают иллюстрации (но они там для того и даны), ещё больше может помочь раздел для взрослых и любопытных в конце книги, где всем предлагается подробное описание процесса окрашивания, латинское название индигоноски и краткая справка о современном положении модротиска. Если и этого окажется мало, всегда есть Википедия и «История цвета» Мишеля Пастуро (издание на любом языке, кроме русского, будет предпочтительнее: там есть картинки. цветные. много). Есть книга имени выставки в UPM — «Мода в синем». Ещё можно рекомендовать чёрно-белый документальный фильм 1972 года Modrotisk na Horácku, но он на чешском. После него вопросов не остаётся вообще никаких.
В «Аполенке» ссылок на всё это нет, но взрослые и любознательные и так догадаются.
Будем реалистами, перевод «Аполенки» на русский выйдет ещё не скоро. Если вообще когда-нибудь выйдет (ещё и с учётом специфики).
Удручает, конечно, что до этой сказки добралась я (я, которая чужие сказки до сих пор не переводила, а с чешского языка — тем более), и что первый её перевод будет любительским, но самиздату положено быть несовершенным, а недочёты можно компенсировать комментариями и пояснениями.
В связи с чем — несколько предварительных замечаний.
Буквальный перевод названия сказки («Аполенка из модротиска») после локализации превратился в «Аполенку и модротиск» (рабочее название было «Девочка в синем», но фокус-группа не оценила).
Блоки с текстом сказки — часть иллюстраций, которые здесь копироваться, конечно, не будут. Читателю предлагается адаптированная версия (то есть только слова). Что-то от них на фотографиях можно увидеть, но только что-то — по принципу Fair use, что даёт читателю уникальную возможность проявить фантазию и достроить части до целых картинок самостоятельно.
Посмотреть на иллюстрации и на то, как они создавались, можно в инстаграме. Там можно увидеть, как некоторые фрагменты рисовались отдельно, а потом всё комбинировалось и складывалось в одну картинку, как книжка версталась или выставлялась в различных галереях. Или полюбоваться пресс-формами и цветочками. Там же есть фоторепортаж из мастерской, из которого многое становится яснее. Например, оказывается, что дедушка из сказки очень похож на мастера из Стражнице — Франтишека Йоха (František Joch). И что своя Аполенка у модротиска тоже есть, и зовут её Габриела Бартошкова (Gabriela Bartošková).
Оригинальные термины в большинстве своём сохранены, чтобы читатель познакомился с чешскими названиями. «Печатник», конечно, превратился в «набивщика», но «поп» (резервирующий состав, который «запечатывает» ткань на месте будущего рисунка) и «кипа» (kypa, красильная ванна с индиго) — на своих местах. Впрочем, «печатать» вместо «набивать» в тексте встречается постоянно, потому что в случае с модротиском нанесение рисунка — это именно печать, и как-то так это себе лучше и представлять.
Если кого-то вдруг собьёт с толку «регулярная композиция»: это что-то геометрически правильное, симметричное и повторяющееся (в 3, 6, или 8 лет обычно о таком уже давно знают, но всё-таки). А церковные праздники, на которых продают модротиск, — это праздники с ярмарками, тут так заведено (прогресс, кстати, не стоит на месте, и онлайн-торговлю мастерские тоже освоили). А мармелад здесь — не желе в сахаре, а практически джем, так что сравнение его с резервирующим составом (далее в тексте) вполне уместно.
В процессе была немного изменена пунктуация. Чехи скорее поставят точку там, где многие ожидают увидеть восклицательный знак, так что адаптированная версия стала чуть-чуть громче и эмоциональнее. А некоторые простые (очень простые) предложения превратились в деепричастия.
Ряду устоявшихся выражений были подобраны аналоги («белый кофе» — «кофе с молоком», «росла как из воды» — «как на дрожжах», и тому подобное). «Космическую империю», которая (спойлер) послала Аполенку беречь модротиск, была заменена на «саму Вселенную», потому что Аполенка всё-таки не джедай. Поп (ака Резервирующий состав) стал просто противно пахнуть, а не вонять, чтобы избежать двусмысленности. «Кислый уксус» сократился до простого «уксуса», потому что где-то это отличие подчёркивается (там, где уксусов много, и все они разные), а у кого-то он для всего один. А вот «отченашковый» узор остался как есть, потому что перевод погубил бы всё очарование этого слова («яблочковый» тоже сохранён, по той же причине).
Шрифт в «Аполенке» весёленький и пёстрый (всё-таки это книга для детей), а весь текст напечатан заглавными буквами, синими и голубыми. Как часть картинки — красиво, читать — тоже хорошо, а вот работать с этим оказалось не так удобно, пусть книжка и небольшая.
Хотя неудобнее оказалось согласование времён. Глаголы совершенного и несовершенного вида в тексте чередуются так, что не всегда с первого раза понятно, говорим ли мы ещё о повторяющемся событии, или уже переключились на уникальное. Отчасти такая композиция обусловлена форматом книги: поскольку многое в «Аполенке» решают иллюстрации, авторы не мешают повествованию менять темп, и в череду очень повседневных событий вклиниваются отдельные эпизоды про что-нибудь. Если видеть перед собой только текст, может показаться, что что-то упущено. Но оно не.
Но книжка красивая, добрая, про ремесло и культурное наследие, для детей… Хоть и в таком формате — но пусть будет.
Комментарии переводчика даны курсивом (и в скобках). Чтобы не вклиниваться в повествование и не мешать сказке — только в части «Для взрослых».
Публикация стала возможна благодаря семейному бюджету и временному отказу от социальных сетей.
