Нормальные люди коллекционируют марки и бабочек, я собираю рюкзаки.
При этом ни одного Kånken’а у меня до сих пор не было. Всё время что-то мешало. То они мне не нравились, то рюкзаков с лисой становилось вокруг слишком много, то вышивку было не придумать, то по дороге встречалось что-то более интересное, то к покупке зачем-то прилагался обязательный брелок, а что мне с ним делать, у меня уже есть свой. Много.
Но мы не могли избегать друг друга вечно. В этом году везде происходит что-то странное, так что и у меня появился собственный кубик на лямочках. Я собиралась когда-нибудь начать с обычного Fjällräven’а, но берёзы и бобры на коллаже от Moa Hoff пробудили во мне слишком много воспоминаний уже сейчас, а не в каком-то там обозримом будущем, и я поддалась порыву.
Разумеется, речь не шла о тоске по только что упомянутым берёзам. Некоторые деревья широко распространены и в Европе, и их можно обнимать хоть каждый день, цитируя Есенина, — ностальгии не возникает. И бобры тут есть. Но вот настоящего северного леса мне здесь не хватает. Лес тут совсем другой. Так что природа взяла своё.
Коллаж составлен из дубовых листьев, камней или волн, вырезанных из залитой чернилами бумаги, белых полосок в крапинку и зверей, нарисованных простым карандашом. Принт создан так, чтобы каждое изделие в результате оказывалось уникальным: детали крупные, расстояния между ними значительные, цветовые пятна заметные, звери разные — комбинаций много. Чтобы каждый мог в этом сочетании пятен и полосок найти что-то своё (хотя вещи в коллекции всё равно кажутся какими-то очень одинаковыми).
Найти это своё, когда магазины закрыты, невозможно. Увидеть в витрине — да, успеть купить до закрытия — вопрос везения, дальше — сплошной элемент неожиданности. Локдаун обещает в этот раз быть почти вечным, коллекция лимитированная, скидки дают только по выходным. Что прислали, то прислали. Мне достались внезапная летучая мышь и тайный бобёр повышенной косматости. В целом неплохо. Хотя это совсем не рысь и не выдра на самом видном месте, но кто из нас в этом году получил всё, о чём мечтал?
Всей семьёй (то есть с котиком) мы собирались отправиться в этом году в Хельсинки. За плечами у меня был курс по искусству Скандинавии (и Финляндии), мы запаслись путеводителем Monocle, проветрили чемоданы, и во сне нам уже начали являться паромы, брусника, шоколад Fazer (разный шоколад Fazer, это важно), бесконечный лосось и синее-синее небо над Akateeminen Kirjakauppa. Мы были готовы. Мы были молоды и склонны к планированию.
Но что-то (всё) пошло не так, так что из путешествий нам остались только обзорные экскурсии по району и вылазки в ближайший торговый центр. В темноте и до наступления комендантского часа, с соблюдением дистанции и в обход.
Впрочем, нынешнее дистанцирование мне как раз нравится. В этом есть даже что-то очень родное и близкое, что-то такое, что обычно начинается сразу за Торфяновкой и длится, пока не закончится виза. В Восточной Европе в мирное время все стараются держаться как-то теснее и постоянно норовят подойти поближе, так что даже у локдауна есть свои плюсы, если вы интроверт.
И размеры рюкзака Mini мне тоже нравятся. Помещается всё, пропорции соблюдены. Идеально для турпоходов по окраинам Праги. Рюкзак стандартного размера, ещё и с таким принтом, слишком пестрил бы и напоминал бы на мне с моим ростом маскхалат (и тот — не по сезону). Да и смысл был в том, чтобы носить с собой как можно меньше всего.
Самым ценным свойством новой серии — возможностью выбрать наиболее подходящее сочетание фигур и цветов — воспользоваться не удалось, но утешение подкралось с другой стороны: даже для формата Mini предусмотрены кастомизация и модификация доступными средствами. Возиться с кнопочками и тесёмочками — вполне себе развлечение. А с плечевыми накладками, которые обычно никто не покупает, а зря, Kånken совсем не ощущаешь, что вообще-то приятно. А чем легче ноша в эти тяжёлые времена, тем лучше.
Хотя я до сих пор так и не оценила по достоинству все эти острые края синтетической стропы, которыми так богата отделка рюкзака, и которые оставляют на всём зацепки. Приходится привыкать.
Рюкзак светлый. Потому что он хоть и с зимними пейзажами (они всё-таки зимние: ветки лысоваты, фон голубоватый, белые точки — типичные льдинки и снежинки), но всё-таки из летней коллекции.
Но впереди тёмные месяцы, освещение улиц в Европе — не самая приоритетная задача, и важно, чтобы пешеход был виден издалека. Чем светлее рюкзак, тем он заметнее. А «Birch Forest» — не просто светлый, он почти белый. И польза, и напоминание о снеге, который тут не всегда дают. А если и дают, то почти сразу забирают.
А ещё процент (один) с продаж серии Art идёт на Arctic Fox Initiative, благодаря которой ежегодно финансируется что-нибудь хорошее, идущее на пользу природе. А у меня же как раз Kånken Art. А arctic fox — это песец («fjällräven» — это тоже «песец»). Так что мой новый рюкзак — песец-полезный.
Хотя к лету он рискует потемнеть. Как тот самый песец. Или как снег, который растаял не сразу, а долежал, например, до марта. Или ещё хуже — до апреля. Поздней осенью европейские окраины не чище любых других.
Сизым Kånken’ом тут, конечно, никого не удивить. Это тренд. Хотя если кто-то с ним не согласен, тот может развлекаться не только с тесёмочками, но ещё и со щётками, водой и воском. Не концерт в филармонии, но часа полтора жизни тоже отнимает.
Это, впрочем, не гарантирует, что всё отчистится. Больше шансов, что местами оно полиняет или перекрасится. С другой стороны, принт хорош как раз тем, что любые необратимые изменения просто дополнят рисунок и впишутся в общий фон. Даже случайному пятну от чернил найдётся место.
Всем своим видом этот рюкзак как бы обещает: что с ним ни делай — всё будет к лучшему.
И хотя марка шведская (а сшито всё вообще во Вьетнаме), общая история, географическое положение и алый диск зимнего солнца делают всё и финским тоже. Поэтому удаётся тосковать именно по тому, по чему хочется. Ведь где-то там когда-то тогда было хорошо. Об этом и текст, конечно же. Не о рюкзаке же он, в конце-то концов.
