Как известно, произведение — одно, текстов — множество. Карманное издание «Истории искусства» Гомбриха и обычное издание «Истории искусства» Гомбриха — это не только две разные книги, но и две разные книги. Хотя произведение одно, конечно же.
Я начинала с первого. Потому что оно было компактнее, а мне предстояли переезды. Разжившись холодильником и чудом современной техники — кондиционером на колёсиках, я перестала обращать внимание на всякие пустяки. Каким-то образом перевозить надо будет всё (и не раз), и в моём положении Гомбрихом больше, Гомбрихом меньше — какая теперь уже разница?
Гомбриховская «История искусства» не идеальна, но она чрезвычайно полезна в хозяйстве: как в дорожной аптечке, в ней есть всё на случай малоличта. Но карманное издание — на то и карманное, что обещает нечто большее. И всем своим видом, не говоря уже о названии, намекает на то, что где-то есть формат с диагональю посерьёзнее.
Меня тянуло проверить, а как же оно там, у нормальных людей, — я проверила.
Конечно, у меня не легендарное издание 1995 года, в котором и иллюстрации лучше, и цветопередача правдоподобнее, и опубликовано оно было ещё при авторе. Что в магазине было, то в магазине было. Где получилось потратить купоны на развлечения в эти трудные для всех времена (с), там и потратили. С размахом.
Хотелось что-то такое, больше похожее на обычную книжку с картинками, пришлось согласиться на Luxury Edition 2016 года. Хотя с Гомбрихом — как ни старайся, всё равно из любого издания в итоге получится подарочное, если оно, разумеется, не успело заранее стать карманным.
Что касается редакции, то она прежняя, в ней годами ничего не меняется. Напечатано в Китае, как обычно — Phaidon’ом, что вообще не удивительно, ведь у него, напомню, на Гомбриха свои особые права, начиная с самой первой публикации.
В отношении же luxury всё сложно, но намёк издателя понятен.
Бумага плотная, матовая; обложка твёрдая, крепкая, притягивающая пыль. Для большей прочности и внушительности всё убрано в короб, который был бы прекрасен, если бы не нитки, осыпающиеся по краям. Что, впрочем, в теории должно происходить редко, только если книгу из него всё-таки доставать.
Цветовое сочетание тоже спорное, но спорное не для всех. Смотрится как бы ярко и молодёжно, но если вы выросли в определённой среде, от ассоциаций с бархатцами на клумбе перед районной администрацией или нарядным сочетанием из свёклы и моркови для праздничного стола, избавиться будет сложно. Бэкграунд просто так не утратить.
А чтобы на всю жизнь запомнить, где книга была приобретена, — пятно от чернил на коробе (тут-то он и пригодился). Ведь к сохранности подарочных — и вообще любых — изданий в местных магазинах относятся спокойно: о ней не беспокоятся ни продавцы, ни клиенты, ведь рано или поздно книга всё равно придёт в негодность, и какая разница, в чьих руках и где это случится (модель обращения с книгами, которую я до сих пор не могу понять, принять и простить).
Каждое из моих изданий Гомбриха неудобно, неудобно по-своему, но у каждого есть и своё преимущество.
Карманному не нужны никакие специальные поверхности, оно прекрасно подходит для чтения в электричке, в трамвае, в аудитории, в жилом помещении, на кухне… Зато книга в твёрдой обложке, хоть и требует из-за своих размеров отдельного стола или хотя бы дивана, долговечнее. И оказывается привычнее и ближе (напоминая не то учебник, не то энциклопедию с миниатюрами), чем слайды с комментариями, на которые похожа походная версия «Истории искусства». А это успокаивает и возвращает в зону комфорта.
Карманное издание, в разработке которого, как гласит легенда, успел поучаствовать сам автор, выполнено не совсем стандартно: все иллюстрации собраны вместе и помещены во второй части книги. Это позволяет печатать текст подряд и на чём попало и красиво издавать иллюстрации на чём-то поприличнее.
И поскольку изображения не встречаются в тексте, к ним необходимо постоянно обращаться. Если описание растягивается или в него вносятся уточнения, приходится мотаться туда-сюда, от текста к иллюстрациям и обратно, пока не надоест. Или пока картинка не запомнится во всех (или в тех, на которые указал Гомбрих) деталях.
Сначала кажется, что такая организация материала не слишком практична. И пока не привыкнешь, так оно и есть. Зато потом, когда новый навык доведён до автоматизма, возвращаться к произведениям, которые Гомбрих предлагает вспомнить или сравнить, даже удобнее: проще искать по порядковым номерам, листая в нужную сторону, чем копаться в предыдущих главах, разыскивая нужную картинку в тексте, то есть её номер на полях издания. Если потребуется, конечно. Ведь вы уже всё запомнили заранее.
В этом и заключается главное достоинство карманного издания. Преимущество. Неожиданный бонус. Все произведения отныне с вами (со мной) навсегда, и лишь чудо разлучит вас (нас). Только текст остаётся где-то в стороне, как комментарий, воспоминание, ассоциации или что-то из глубин подсознания, а не как вполне определённая «История искусства», сочинённая вполне конкретным Гомбрихом.
А потом в моей жизни появилось Luxury Edition.
Мои настройки сбиты, так что я не знаю, как чувствуют себя люди, которые начинали в обратном — традиционном — порядке. Но с этой версией «Истории искусства» меня на первых порах не покидало ощущение (и до сих пор время от времени накрывает), что это как бы то, но как бы не то. И это не просто ощущение, эта книга — и есть совсем не то же самое, что я читала до этого. Форма определяет содержание, чувства не обманывают: другая компоновка — другая книга.
Хотя даже шрифт точно такой же.
Вынесенные на соседнюю страницу или разделяющие текст, иллюстрации здесь не чётче и не подробнее, чем в карманном издании, хотя иногда чуть-чуть крупнее. Они на тех местах, на которых и должны быть, но уже не на первом плане, как это было раньше, пусть и не в прямом смысле слова. Для каждого полотна указаны размеры и место хранения, что дополняет картину (всякую), но смешиваясь с текстом, произведения теряют часть своего волшебства.
Правильная расстановка всё усредняет. Нет былой остроты ощущений; отвлекаешься на каждую картинку, а текст, хоть и заметнее в целом, запоминается не весь, а фрагментарно — теми местами, где не было особенно отвлекающей иллюстрации. Но одновременно становится чуть заметнее тот текст, который остался где-то там, на периферии в карманном издании, пока читатель привыкал копаться в картинках, из-за чего первым главам было уделено меньше внимания (хотя первые главы — вообще самые важные). И в результате периодически их содержание или расположение теперь вызывает удивление, а местами сомнение, было ли всё это включено в карманное издание.
Но оно было. Если перечитать это новое, окажется, что оно старое. Потому что карманное издание не сокращено, оно просто уменьшено.
И дело не в формате и размерах, а в идее систематизировать материал самым практичным из всех возможных образом, благодаря чему книга распалась на две части, став при этом внезапно интереснее стандартной и привычной «Истории искусства». Но и стандартная версия тоже нужна. Хотя бы для утешения. Ведь для всего остального у вас уже было Pocket Edition.
Словно до этого вы поочерёдно откусывали то хлеб, то сыр (за которым, чтобы жизнь не казалась праздником, приходилось каждый раз ходить в соседнюю комнату; но отказаться от него или забрать с собой, конечно, было нельзя), что позволило прочувствовать и запомнить вкус каждого продукта навсегда и во всех нюансах, но тут кто-то догадался дать вам сразу целый бутерброд. Теперь вы прекрасно различаете вкусы того и другого во всей этой смеси, но одновременно с этим понимаете, что ваша жизнь была бы беднее впечатлениями, сыр не был бы таким сыром, а хлеб — таким хлебом, если бы вы начали с бутерброда, а не со страданий.
Кажется, что Pocket Edition больше подходит для повторения или подготовки к экскурсии, а полноценная версия — для первого знакомства с предметом, но всё не совсем так.
Из-за своего особого положения, из-за необходимости смотреть на них снова и снова, из-за лишних усилий изображения в карманной версии издания лучше запоминались, а иногда — ещё и производили большее впечатление. Не факт, что задача была именно в этом, это больше похоже на побочный эффект, но всем бы побочным эффектам быть такими же.
И пусть начало книги в карманной версии ускользает и словно бы теряется, зато перечитывать всё в таком формате удобнее: голый текст, картинки не отвлекают, кажется, что читать нужно меньше, а главы короче.
Так что практической пользы у карманного издания больше. Если хочется запомнить базовый набор изображений, необходимый всякому рядовому искусствоведу, если требуется пособие, чтобы научиться, — лучше выбрать странное и компактное, которое просто так не забыть и не развидеть, даже если захотеть.
Зато подарочное издание позволяет наконец-то расслабиться и получать удовольствие. Да, оно большое и тяжёлое, но по-настоящему тяжело было раньше. Теперь, когда всё уже выстрадано, можно воспринимать всё одновременно.
И воспринимать иначе, потому что иначе, как известно, и не получится.
