Когда одиннадцать лет назад мы планировали свадьбу, всё было очень просто: один дворец бракосочетания, один букет, два кольца, два свидетеля, две недели в Праге. И большая-большая пицца на тонком-тонком тесте, чтобы заесть стресс. Но стоило нам подать заявление, как в наши планы вмешались обстоятельства. Обстоятельства потребовали нормальную свадьбу, как у всех, с гостями, платьем и рестораном, чтобы потом можно было показывать фотографии коллегам и не стыдиться родственников. Потому что такое событие бывает только раз в жизни (хаааааа!.. хаааааа!..), и всё должно быть по правилам.
Мы были молоды и слабовольны. А ещё слепы и глухи, поскольку не выхватили из общего потока намекающее на всё, на что только можно намекнуть, «как у всех».
Нельзя сказать, что нас убедило что-то из вышеперечисленного, ведь изначально нас интересовал именно неправильный вариант. Но вот психологическое давление — да, помогло.
До этого мы всё могли себе позволить (какой список, такое и всё) и всё успевали. После этого произошло то, что уже нельзя вернуть, можно только компенсировать, и то — лишь частично. Чувство прекрасного не позволило сделать что попало, так что мы тогда много изобретали и пытались комбинировать элементы прямо на ходу. Но пусть результат и получился более-менее приличным и в едином стиле, он всё равно был со всех сторон не тем и не таким.
Мы получили какой-то букет, какой-то ресторан (китайский), я сшила себе какое-то платье, мы подобрали какой-то пиджак к каким-то брюкам, и только подушечка для колец хоть как-то оправдала ожидания (скромно отмечу, что её тоже шила я). И в Праге мы медовый месяц всё-таки провели. Все три дня. С перерывом на поездку в Карловы Вары.
Кольца (основная статья расходов) превратились в зал для проведения торжеств (вход со двора), воздушные шарики, аренду микроавтобуса и прочую мишуру, о которой с удовольствием было забыто уже через день после всего случившегося (это ещё называют вытеснением).
Но компромиссный вариант не устроил никого, как и положено всякому компромиссному варианту. Поскольку никто не смог как следует наступить на горло собственной песне, невеста была в сером и в кроссовках, оба свидетеля — мальчики, а тамаду заменили несколькими коробками разноцветных мелков (тоже нелепо, зато разрушительная сила меньше). И в самый ответственный момент мы пожали друг другу руки, ведь что ещё можно сделать после фразы «Теперь вы можете поздравить друг друга»? У нас рефлекс, мы не умеем поздравлять иначе. Поэтому фотографии так никому и не показали (хотя они тоже, кстати, оправдали ожидания), а я с тех пор не пью текилу и не слушаю Gotan Project.
Разумеется, как только всё это закончилось, мы решили, что всё исправим. Что съездим в Прагу ещё раз (чтобы пели дрозды, чтобы шумели пороги на Влтаве, чтобы трамвай катал нас туда-сюда), что закажем новые кольца, что будем объедаться пиццей каждый год и что будем внимательнее прислушиваться к просьбам близких.
С первым пунктом — съездить в Прагу и побыть в ней подольше — мы разобрались даже не один, а несколько раз. В процессе мы, надо признать, несколько увлеклись, зато точно отработали всё по полной программе. И трамвай, и пороги, и даже дроздов (а ещё работу, аренду жилья, сборку мебели и всё остальное).
Просто так, на ровном месте, менять кольца было скучно. Они уже есть, пусть будут, у них уже какая-то историческая ценность, и золото у них всё-таки белое, как и планировалось когда-то давно. Хотя одно из колец получилось заменить несколько раньше: и года не прошло, как оно потерялось. Но заменили на почти такое же. Чтобы избежать лишних вопросов. Что означает: мы всё ещё находились под давлением обстоятельств.
Для чего-то большего мы решили дождаться какой-нибудь годовщины. Например, десятилетия. Но не потому что мы с энтузиазмом смотрели на совместное будущее, нет, оно само так получилось, ведь все предыдущие разы нам просто было не до того (хотя где-то посередине мы обзавелись парными японскими часами; механика, сапфировое стекло, внутренний японский рынок — идеально; после этого даже как-то отпустило).
На новом месте всё должно было быть по-новому. Кольца должны были перейти теперь на левые руки. Дань традиции мы отдали, теперь мы в новой культуре, и здесь свои знаки и сообщения. Раз мы теперь тут, раз тут можно иначе, то мы и решили сделать иначе; чтобы ощутить разницу, а не просто поменять кольца. Так интереснее.
Идея переплавить старые кольца, превратив их в часть новых, чтобы как бы символизировало, нас тоже посещала, но мы всё-таки отказались от этого дерзкого плана: не все памятники должны напоминать о победах, а жизнь — сложная штука.
Окружённые Европой и потомственными ювелирами (а не национализированными когда-то предприятиями, с каталогами и артикулами) со всех сторон, мы изучили всё, чтобы сделать себе наконец-то хорошо. Потому что штамповка — не вариант, если хочется преодолеть детскую травму.
Мы осматривали разное, принюхивались к чуть более жёлтому белому европейскому золоту, перебирали болванки и опрашивали ювелиров.
Но десятилетие совпало с первым в современной истории локдауном, который прервал всё на самом интересном месте, так что мы опять не получили ни колец, ни пиццы.
Поэтому мы подождали до следующей годовщины, которая тоже очень кругло смотрелась: «11».
И как только в череде ограничительных мер случился перерыв, мы выбрали. И ювелира (потомственного, то есть потомственную), и отделку, и степень белизны. Оставалось дождаться только начала года, чтобы заказ был готов к годовщине. Не раньше и не позже, всё было согласовано и учтено (для ощущения праздника и вообще).
Но мы не знали, что это был всего лишь перерыв. И что после перерыва всё станет не лучше и радужнее (или хотя бы как было), а мрачнее и неопределённее. И что длиться это будет до неизвестно когда.
На первое место вышли базовые ценности. Когда о парикмахерской думаешь чаще, чем о символах и обещаниях, от некоторых вещей лучше отказаться. Или отложить.
Что мы и сделали с кольцами.
Замечено, что в последнее время многие склонны возвращаться к прежним отношениям, не сложившимся раньше: чтобы снова попробовать их сложить. Да, моё старое кольцо мне велико, покрытие с него частично облезло, и вообще я его не ношу уже несколько лет (сваливается), но лучше всё оставить пока так, как оно пока есть (всё равно необходимость постоянно натираться санитайзером свела на нет желание носить на руках что угодно).
И вдруг оказалось, что память об ошибках молодости и выводах, основанных на них, внезапно может быть приятнее ассоциаций с локдауном и окружающей действительностью (даже если она уже не окружает, то есть не будет окружать, ибо мы всё ещё тут, просто мыслим о грядущем в категориях прогресса). Там мы в чём-то изменились и что-то осознали, здесь мы не влияем ни на что, хотя подобные испытания закаляют (что меня не убивает, то меня не убивает). Так что не о том мы будем думать, глядя на новые кольца, о чём нам хотелось бы. Не о том.
Зато старые кольца напоминают, что не всё в тот раз пошло не тем путём (то есть было не только стыдно, но ещё и весело). И об извержении Эйяфьядлайёкюдля, из-за которого самолёты над Европой тоже толком не летали, но причина была как-то приятнее, что ли (хотя все гости тоже остались на земле и в Петербурге). То есть некоторые обстоятельства помогают понять, что не всё было так плохо (могло быть и хуже). Так что и локдаун пригодился.
Но вот пиццу, пиццу мы заказали. Потому что жизнь к этой годовщине хоть в чём-то наладилась, рестораны готовят еду навынос.
Этот стресс, конечно, уже не заесть, зато мы как бы что-то выполнили. Не совсем на тонком тесте и в духе всего того, что мы вообще-то собирались исправить. Но какие-то времена требуют каких-то решений. Иногда получается даже что-то нормальное.
