Пользователь пространства обычно молчит. Так что урбанист — он как ветеринар. А архитектор и планировщик — ещё как два ветеринара. И проблема в том, что всем хорошо не сделать. Кто-то обязательно обидится.
Человеку, как и многим другим млекопитающим, всегда приятнее и проще поступать так, как ему удобнее. И если в случае с отказом пользоваться подземными и надземными переходами можно смело утверждать, мол, смотрите, это доказывает нашу теорию, надо всё упразднять, то в случае с парковкой под окном всё уже совсем по-другому. Это уже что-то отрицательное, с точки зрения общественной морали, но по-прежнему идеально устраивающее всё того же человека. И как его уговорить делать то, что доставляет дискомфорт? Да, можно, например, объяснить, что он проживёт лучше и дольше, если будет больше ходить пешком. Это полезная нагрузка, так что можно и пройтись двумя своими ногами десять-пятнадцать минут до стоянки по утренней росе. Но у нас угрозы умереть страшной смертью от курения не срабатывают, какие после этого прогулки от дома до автомобиля?
Авторы большинства книг предлагают правительству города регулярно интересоваться, что же беспокоит горожан и что они об эффективности мер и о самом правительстве думают. Да, есть риск узнать много нового. Зато не только о себе.
А если долго-долго о чём-то просить правительство города, однажды оно пойдёт навстречу. Может и не пойти, но это просто канючить надо было громче и активнее («Мааам, у всех в классе удобные рюкзаки, а у меня до сих пор советский ранец»).
Современные технологии в помощь: интернет дал множеству простых людей возможность дистанционно объединяться. Интернет помогает решить проблему. И, что самое важное, интернет помогает её придумать.
«Красивый Петербург» — это как Тихий океан, который ни разу не тихий. Он не про красоту, он про убожество и уродство. И про творимую в мире несправедливость на фоне почти всеобщей беспомощности. Какие-то незаконные ларьки и павильоны всё время откуда-то появляются. Их устраняют, запрещают, а они опять на тех же местах. Какие-то дома строятся на территориях, на которых их запретили возводить в судебном порядке, а их всё равно возводят…
Чем больше читаешь новости сообщества, чем больше фотографий видишь, тем тоскливее становится. Этот город не красивый, и горожане у него тоже не очень.
Фотографии «Было/стало» демонстрируют, как очередной исполосованный колёсами газон защитили от посягательств автомобилистов унылыми столбиками или тоскливыми оградками, выкрашенными в административно-серый и административно-чёрный, уже сразу пыльный (потому что чувство прекрасного — не самая сильная сторона наших дизайнеров городской среды). А внизу холивар на сотню развёрнутых комментариев между автовладельцами, которые платят налоги и хотят парковаться, и всеми остальными, кто хочет гармонии или просто пройти к своему дому.
В то время, как в Токио даже велопарковки являются платными, а свой автомобиль нельзя приобрести, если не куплено парковочное место, пока на Загнивающем Западе проще найти платную парковку, чем бесплатную, у нас хотят, чтобы на какие-то средства им всё было предоставлено просто так. Земля — ценный ресурс. Городская земля — ресурс ещё более ценный. Вместо стоянки гораздо выгоднее построить новый дом или торговый комплекс. А место на парковке стоит у нас дорого. Очевидно, что его могут купить не все. Далеко не все. Зато на машину предоставляется кредит, и машину можно брать хоть завтра, хоть какую, хоть несколько. Зря у нас капитализм так ругали, он очень хороший и полезный.
Я не знаю, что именно, но что-то во всей этой гражданской позиции наших автолюбителей меня смущает.
То есть мне можно не объяснять, что каждый человек имеет право на личное счастье и на личный автомобиль, а трамваи у нас ходят так шумно, так плохо и вообще не по тому маршруту, что без машины никак, а платные стоянки ущемляют права населения. Но в комплекте с машиной не идут парковка и водительские права. Остальное надо приобрести или, что касается прав, получить (в моём идеальном мире их именно «получают»).
С другой стороны, порыв граждан обрести нормально функционирующий общественный транспорт тоже заметен. Но даже если на него откликнутся, денег у города нет. Это какбэ тупик.
В Сеуле живёт большее количество жителей (10 миллионов), но работа общественного транспорта там налажена гораздо лучше. Или дело в том, что он перекинут из крайнего правого в крайний левый, или в чём-то ещё.
В Китае был запущен трамвай, поднятый над землёй так, что под ним могли проезжать машины. Две полосы, никто никому не мешал, путь от концепта в наших новостях до воплощения (в них же) был подозрительно коротким. Не взлетело, конечно. Но в Китае хотя бы попытались.
Тот же Uber — как раз о стремлении горожан улучшить работу транспорта. Участие обычных водителей в общественно-полезной деятельности (пусть и не бескорыстное) — это один плюс. Снижение затрат на дорогу — второй. Таксистам у вокзала и аэропорта не до взаимовыручки и взаимодействия горожан, их волнует, что за свои сто метров они не будут получать, как за три круга по самым живописным спальным районам города. С другой стороны, почему из-за их лени и жадности пассажиры, желающие скорее очутиться дома или в гостинице, должны поступаться своими интересами и своей жадностью? Которая роднее и ближе?
Хотя если не принимать в расчёт проблемы отдельных водителей, такси лучше и полезнее личного транспорта. Машина не простаивает, ржавеет не на стоянке, а в пути, перевозит в сутки большее количество пассажиров (которые могут кататься даже в нетрезвом состоянии), за её техобслуживание и чистку салона отвечает кто-то другой. Её красят жёлтым или красным, что позволяет ей выделяться в потоке серых машин (а это, к слову, делает пробки чуть наряднее). И такси появляется в вашей жизни только тогда, когда вы сами этого захотите.
Ещё я узнала, что машину надо ставить в зоне видимости из окна, потому что вор не дремлет, а сигнализация не срабатывает. Это, по крайней мере, дало ответ на мой вопрос, почему дорожка к моему подъезду бывает перегорожена чёрным фордом. У меня ж машины нет, мне ж это не так очевидно. Для меня это не «подъезд», а «подход». Но по газону мне ходить не очень нравится, по дорожке удобнее. Не надо продираться через кусты и огибать скамеечку. И вдоль дома тоже не походишь: водосточная труба может в лицо попасть, пока от кустов уворачиваешься.
Есть фонд содействия развитию городов «Городские проекты Ильи Варламова и Максима Каца». Он уже про светлое будущее, а не про суровое-серое-унылое-никто-не-хочет-ничего-менять-денег-нет настоящее. Как что должно работать, как что меняли, скажем, в Нью-Йорке (а где ж ещё?). И там пока ещё верят, что нашего человека можно переделать и переубедить. Проект выглядит посовременнее, то есть организаторы издают нарядные книжки (сначала собирают на это средства, а потом дают много-много инфографики и ярких красок) и читают лекции про зарубежный опыт. Но все их мероприятия (спасём троллейбус, отменим переходы, устроим товарищеский суд над непорядочным автолюбителем) больше про Москву, а филиал в Петербурге мал и вял.
Ещё они обещают продемонстрировать что-то невероятное, если соберут шесть миллионов рублей. Но это и я могу. И могу ещё невероятнее, если соберу больше.
Ещё есть Центр Прикладной Урбанистики (ака Сеть). С воркшопами по городам и весям, мастерскими, экспедициями и волонтёрами. И есть самый беспощадный дизайнер страны в своей уютной жэжэшечке, критикующий таблички и столбы. Есть «Бегущий город», помогающий познакомиться с не самыми очевидными достопримечательностями в кратчайшие сроки. И много кто есть. Если понадобится, всегда можно найти, на кого смотреть и с кем соглашаться.
Затевать такие проекты — дело хорошее. Но одни кажутся просто сбором негатива, а другие — игрой в урбанистику. Разница только в финансировании и доступу к медиа-ресурсам.
Все проекты держатся на волонтёрах. И не будем забывать, что всё прекрасное начинается с нас самих. Если здороваться с соседями, если содержать свою лестничную площадку в чистоте, если менять лампочки, если срывать объявления и чинить дверь в подъезд, если оставлять заявки по поводу каких-либо иных неисправностей, результаты будут видны. Это работает, мы проверяли. Если раньше только мы срывали объявления, теперь так делают во всём доме. Новые соседи отучились кидать окурки под окно, прежние стали сами следить за лампочками, перед подъездом никто не паркуется. Кто-то из соседей за это на меня обижается, да. Зато все остальные со мной дружат, а я дружу с ними. Слово «дружба», конечно, тут не совсем уместно, но для описания степени душевного комфорта покатит. В общем, дело партии (то есть Джейн Джекобс) живёт и побеждает. С остальными урбанистами всё сложнее.
Даже тырнет-ресурсы имени больших городов не заточены под пользователя. Хотя выглядят стильно, модно, современно. У журнала Speech вёрстка сайта рассчитана на сферического коня, который использует только стандартный масштаб в браузере. А сайт Московского урбанистического форума весит столько, что не каждый макбук выдержит. И с вёрсткой там те же проблемы, да. А прописаны ли теги alt у «Городских проектов»? Нет. Слепой или слабовидящий человек в жизни не поймёт, что там, на картинке image-15-03-16-01-50.jpeg (а материал «Проект реконструкции наземного перехода в Новом Девяткине» он вообще не прочтёт, потому что весь текст — на картиночках, как презентация). А такие люди тоже пользуются интернетом, который доступнее городской среды. И в удобном городе они заинтересованы не меньше, а то и больше, чем урбанисты-гуманисты или прогрессивная молодёжь. На сайте Urban Hub’а всё прописано, можно было бы и воспользоваться примером западных коллег, как обычно. Но что-то помешало. И о каком удобном городе после этого может идти речь, если даже с сайтом не разобраться?
Власти мечтают об удобных гражданах, урбанисты — об удобных горожанах, а горожанин мечтает об отпуске, стиральной машине и очередном ремонте. Некоторый горожанин, не весь, мечтает ещё и о большой любви.
Урбанистика, она про мечту. Поэтому по улицам Лондона катается беспилотный сад-шар, а у нас нет даже пилотного проекта общественных туалетов на станциях метро. Зато у нас есть местная газета Urbanist. Уже восемь выпусков, теперь и в новом дизайне. И есть журнал «Собака.ru» и газета «Бумага», иногда там пишут об архитектуре и о горожанине посреди этой архитектуры. Так что часть населения не только интересуется, она ещё и почитать что-то на тему может. Хотя что делать с заинтересовавшимся населением, никто не признаётся.
Урбанистика занимается «малыми делами». Тут всё логично: не можешь решить крупные проблемы — решай что поближе и попроще.
Сейчас занимаются не городской средой, но только лишь проектированием (дизайном) её элементов. Тумбы перед торговым центром или таблички — это элементы. И велосипедная дорожка — это тоже элемент. Что будет делать с элементом общество? Да кто ж его знает? Потому что никто не знает само общество.
Как всегда, Кант спешит на помощь. Три основных вопроса: что я могу знать? что я должен делать? на что я смею надеяться? И три этих вопроса сводятся к одному: что такое человек? Да, я понимаю, что это было не про то, но подходит же, подходит. Ибо главная проблема городской среды (впрочем, как и её решение) — это горожанин.
Следовало бы изучать не загадочную русскую душу, которую изобрели на Западе, начитавшись нашей классической литературы, а практики. Телесные и повседневные. Чтобы на одни влиять, а другие использовать в своих корыстных целях. То есть для улучшения быта практикующих эти практики. Маркетологи этим уже давно занимаются. И им не стыдно.
Возможно, однажды это дало бы что-нибудь и урбанистам (Нордаль, кстати, уже не постеснялся на эту тему книжку написать).
Если раньше образом утраченного рая служил сад, огороженный стеной и с фонтаном, то теперь в роли такового выступает парк. И если его нет, его следует придумать.
Но сделает ли парк с кустами общество здоровее? Появятся ли новые сообщества благодаря кустам? Разрешат ли кусты конфликты, существующие в обществе? Будет ли это чем-то большим, чем просто единичный проект с красивыми кустами? Можно ли весь город превратить в парк с кустами? Нужно ли? Ради кого стараться?
С другой стороны, цвет, скажем, мусорного бака тоже имеет значение. Да, гораздо важнее, как регулярно он вывозится. Сейчас у меня под окном зелёненький, напоминающий кентервильский памятник танку (каждый год танк возле трамвайного парка красят в новый оттенок зелёного; какую краску найдут — в ту и красят). Но не захочу ли я ещё реже выглядывать в окно, если бак станет чёрным или неравномерно ржавым?
После «Дизайна для реального мира» Папанека начинаешь с подозрением всматриваться в пейзаж и прикидывать, а для всех ли удобен город? Чем мобильнее становится человек с ограниченными возможностями, тем больше он включён в жизнь общества. Тем выше качество его жизни, тем проще ему справляться с повседневными задачами.
Что приятно: именно в больших городах чаще появляются проекты по изменению городской среды с целью сделать её доступнее для всех. Что неприятно: у нас пока это только проекты. Что опять более-менее приятно: у всех у нас с этим пока туго. То есть и у Европы, и у США, и у самых продвинутых стран Азии. Что снова неприятно: проще дождаться, когда в массовое производство будут запущены удобные протезы и экзоскелеты, чем переоборудовать и сделать удобным хотя бы половину того, что у нас есть. Пока же задача планировщиков могла бы заключаться в том, чтобы не портить ландшафт, раз уж улучшать не получается. Но они и этого не делают.
Удобно ли пешеходу с коляской или инвалиду-колясочнику въезжать на тротуар и съезжать с него? Нормальные съезды есть в центре города, но вот вопрос: где людей с колясками больше, там или в спальных районах? А что у нас в спальных районах? Необходимость перекидывать коляску с поребрика на бордюр и обратно. А высота у них какая? В лучшем случае, сантиметров пятнадцать.
А по надземному переходу с кучей ступенек будет ли удобно идти маленькому ребёнку? А матери этого ребёнка? С ним, с сумками и с коляской? А много ли в городе кафе, куда может самостоятельно попасть инвалид-колясочник? Чтобы отметить день рождения, например? А во всех ли есть удобные туалеты? Пеленальные столики и детские стульчики — это вообще для избранных. Если руководство заведения считает себя достаточно просвещённым, то всё это будет. Если посетителей и так хватает, то покатит и без стульчиков. Да, не всем приятны чьи-то орущие младенцы под боком, это портит аппетит, но отсутствие возможности почувствовать себя человеком, портит настроение. Иногда навсегда. Рядом с моим домом нет кафе с пеленальными столиками. Тут даже не все кафе и, если брать шире, магазины оборудованы удобным пандусом (и не во всех магазинах есть достаточное расстояние между кассами, чтобы там без скрипа протиснулась хотя бы худеющая балерина). А в ближайшем к нам магазине для будущих и начинающих мам рамки сигнализации поставлены так, что с животом и в зимнем пальто там можно застрять. Ближайшие заведения могут предоставить стульчик или детскую игровую зону, но отвести ребёнка в туалет там будет уже сложно.
Замечательная штука и одно из средств создания доступной среды — тактильная тротуарная плитка для инвалидов по зрению. Если во всём мире она помогает самостоятельно дойти из пункта Эй в пункт Би (или узнать, что впереди ждёт опасный участок), то у нас ей выкладывают узорчики (треугольничек, кружочек) или просто делают полоску посреди тротуара. Получается яркое и нарядное пятно, потому что плитку красят жёлтеньким (а вот это уже даже добавляет сходства с Токио; хотя зрячие очень любят спорить, нужно ли красить что-то в контрастный цвет для слабовидящих, которые об этом просят, или лучше ориентироваться на тех, кто не просит), не ведущее никуда. Учитывают ли те, кто эту плитку решает положить, что направление полосок тоже о чём-то говорит? Иногда, редко и, возможно, вообще случайно. Хотя поверхность, ребристая или с пупырышками, является не способом повышения удовлетворённости пешей прогулкой, а способом коммуникации. Как и из чего делать плитку, пока тоже не договорились. Так что возле свеженькой, ещё совсем не заселённой новостройки неподалёку от нас приклеена (уже почти отклеена) мягкая и рыхлая, крошащаяся и разбухающая после дождя, плитка из опилок.
Молодо-зелено, конечно. У нас жёлтую полоску, чтобы можно было понять, где край платформы, а где начало лестницы, научились рисовать только недавно. До этого была белая, но не везде. Так что и к плитке надо приучать. У неё и ГОСТ-то только в 2008, что ли, появился; вполне понятно, что её до сих пор класть правильно не научились. Рано пока, общество не готово. Как не готово оно и ко всем прочим прелестям доступной городской среды.
Что будет, если все остановки общественного транспорта оборудовать интерактивными экранами? Не везде, это понятно: удовольствие-то дорогое. Чтобы показывали, что там с пробками, где там ваш автобус, какой автобус вообще ваш, какой лимонад лучше (сто пудов, рекламу прикрутят же). Думаю, ответ на вопрос, что случится с экранами буквально за полгода-год, все найдут сразу (вечерний UPD: и все уже нашли, когда сегодня в новостях нам как раз и пообещали остановки с табло, розетками и пристальным видеонаблюдением). Потому что общество наше смотрит на такие вещи несколько иначе, не так, как урбанисты. Бытует убеждение, что общественное имущество беречь не обязательно, на то оно и общественное, чтобы принадлежать всем и каждому (а ещё есть «казённое» и «не казённое»).
Хотя если экраны вешать на такой же высоте, на которой сейчас у нас приколочены таблички с маршрутами и расписанием, есть шанс, что уцелеют.
И ещё: станет ли жизнь обывателя с таким экраном комфортнее, если последний окажется сломан, а основная информация не будет продублирована на табличке или плакатике? Например, карта расположения магазинов на этажах торгового комплекса «Галерея», которой теперь нет из-за прихода высоких технологий (которые пришли — и намертво зависли), была гораздо информативнее эффектных табло. Стало ли удобнее искать и находить нужный магазин после появления стоек, где обрабатывается запрос только кого-то одного, пока все ждут своей очереди? Не стало. Когда жизнь экрана навсегда остановилась на ресторанном дворике — тем более. А ведь бумажная карта не зависает, и пользоваться ей может одновременно большее количество посетителей (буклетики на стойке информации не считаются: до них надо сначала додуматься, а потом ещё и кинуть не мимо урны).
В книгах в качестве примера проявленной доблести и смекалки упоминаются исключительно разовые акции. Мэр такой-то сделал то-то. Группа активистов придумала и воплотила то-то и то-то. До сих пор все говорят о разовых акциях. Не о тенденции в целом. Так что всё это не работает. Люди, которые всем этим руководят, книжек Джекобс обычно не читают. Им и без них хорошо. А понять, что для пользы дела важнее ряд таких-то вещей, которые сделал бы любой хороший хозяин, у них не получается.
Самое трогательное во всём этом и самое милое: нет ответа, как всё сделать зашибись. Ни у социологов, ни у проектировщиков, ни у всех остальных исследователей, включая Бурдьё.
Можно описать ситуацию, можно что-то порекомендовать, можно что-то сказать про классовое неравенство, но дальше всё равно тупик, потому что человек во всех этих исследованиях — по-прежнему сферический конь в вакууме. Конь, который может и хочет стать лучше. А в реальности он этого обычно не хочет. Он хочет, чтобы ему сделали хорошо. И даже остальным хорошо делать не обязательно.
Оценит ли горожанин все те изменения, которые будут сделаны ради него? Разовьётся ли он в нечто прекрасное и гармоничное? Надо ли ему в это развиваться? Или он станет эффективнее в плане экономическом?
Фиксированные формы действия и рефлексы — именно о них надо помнить, когда меняешь городскую среду.
И было бы неплохо отказаться в формулировке «будто людям нет дела друг до друга» от слова «будто». Или переформулировать так, что, мол, некоторым есть. И помнить, что это «есть» бывает и в хорошем смысле, и в плохом.
Если год за годом, книга за книгой нам приходится объяснять, что надо больше доверять друг другу, что при планировании застройки надо не просто смотреть на карту, а посещать район, оценивать его окружение и уже существующие коммуникации и сообщества (последнее — самое важное; хотя можно ещё добавить «малые бизнесы»), что не надо мусорить, что надо быть более ответственным в вопросах, касающихся твоей жизни в твоём доме и твоём районе… Если всё это нам так часто повторяют, а ничего не меняется (чууууть-чуть, разве что)… То либо объясняют не так, либо это всё хорошо только на бумаге, либо мы как-то не удались. Или все три пункта сразу.
