Очередной выпуск журнала «Теория моды», тридцать четвёртый, вышел под грифом «18+». Говоря откровенно, любой из номеров этого издания должен был бы выходить с такой отметкой. И забота о нравственности подрастающего поколения тут ни при чём. Просто не каждый первокурсник (и уж тем более школьник) поймёт, о чём же там написано. Это не значит, что я недооцениваю первокурсников, нет. Я их иногда даже переоцениваю. Это значит, что такое количество фактов, умных слов и отсылок к тем или иным историческим событиям не каждый первокурсник осилит. Не успело, не накопилось. Хотя бывают и исключения. Но эти исключения плевать хотели на отметки и цензуру, у них другие интересы, они и без рекомендаций отлично справляются.
«Теория моды» – это журнал, который мне сейчас очень нравится. До этого мне нравился журнал «Иностранная литература», но поскольку оказалось, что я не до такой степени всеядна, нам с ним пришлось расстаться. С «Логосом» отдохнуть обычно не получается, а чего-то регулярного всё-таки хотелось. Если бы мне не понадобилось добавить чего-нибудь в заказ для бесплатной доставки, я бы «Теорией моды» ещё долго не интересовалась. Но поскольку я набрала себе книжек «Нового Литературного Обозрения», то продолжила банкет ещё и их журналом. Вместо семнадцатого выпуска прислали двадцатый, но на тот момент у меня ещё не было ни одного, поэтому я это пережила. Вот если теперь пришлют не то, уже будет обидно.
Я начинала с серии «Культура повседневности» того же издательства. Потому что всё время читать и перечитывать Лотмана («Беседы о русской культуре», например), Барта («Систему моды» и «Мифологии», например) и Бодрийяра (всё подряд, например) невозможно. Есть в этом что-то нездоровое. Надо же как-то разнообразить свой досуг. Начинала давно и с «Абсента». Потому что практик я никудышный, а вот теоретик из меня всегда был качественный. Не попробовать, так хоть почитать. Но «Абсент» меня разочаровал. Ни о чём. Об абсенте, конечно, но всё-таки ни о чём. Зато потом была «Полая женщина» Линор Горалик, про Барби. Прочитала быстро, начала медленно собирать всю серию. Двухтомник «Ароматы и запахи», «История тела», «Альманах гурманов», «Искусство привлекательности» (после которого книга «Миф о красоте» показалась очень, очень слабым исследованием) и всё остальное, лишь бы места дома хватило. Самое ценное – «Парижанки». В оригинале это Les Français peints par eux-mêmes. Encyclopédie morale du XIXe siècle, в нашем переводе получилось попроще: «Французы, нарисованные ими самими». Зарисовки, краткие характеристики представителей той или иной профессии или сословия (особенности поведения, среда обитания, привычки, ценности, устои), издававшиеся в 1840-1842 годах Леоном Кюрмером. Пять томов были посвящены жителям столицы Франции, ещё три тома – провинции и колоний, последний том был выпущен специально для подписчиков и назывался «Призма». Над очерками работали популярные иллюстраторы и не менее знаменитые авторы: Оноре Домье, Анри Монье, Поль Гаварни, Оноре де Бальзак, Шарль Нодье, Жюль Жанен… Штука известная, особенно, как нетрудно догадаться, во Франции (широко и в узких кругах). Но у нас о ней не все слышали, а перевели и издали только главы про парижанок. Потому что парижанки интересуют многих, а все остальные персонажи – далеко не всех. Зато очень хорошо перевели; тащусь и млею. Целиком «Французов» можно найти и почитать в интернетах, en version originale, если захочется.
«Теория моды» – это, может, и журнал о моде как о феномене культуры, но это всё та же «Культура повседневности» (отдельные главы из книг серии там даже издаются время от времени, когда всё целиком только готовится к печати). Но той повседневности, что связана именно с модой. Это журнал о практиках производства, распространения и потребления одежды. О человеческом теле: о восприятии худобы, полноты, стройности. О теле здоровом и больном. О вещах, об истории отдельных предметов гардероба или их совокупности. О косметике, истории появления, упаковке, рекламе. О том, как меняется представление о красоте, женственности, мужественности; о взаимоотношениях моды и искусства; о цвете (хотя лучше сразу Мишеля Пастуро взять почитать); о текстиле. Ещё повсеместно упоминаются татуировка и пирсинг (почти во всех статьях о «Теории моды»), но эта тема до сих пор не раскрыта. Видимо, это такие планы на будущее.
Полное название журнала: «Теория моды. Одежда. Тело. Культура». Издаётся «Новым Литературным Обозрением» с осени 2006 года. Журнал иллюстрированный, международный, гуманитарный и академический. Что бы это ни значило. Обложки яркие (у меня даже книжный шкаф похорошел), вес внушительный (толще, чем англоязычная версия; в метро с собой этот почти килограмм просто так не потаскаешь), текста много. Иллюстраций достаточно (качество печати не идеальное, поэтому что-то всерьёз по ним изучать сложно: всякое может привидеться). Если не хватит, то Яндекс с Гуглом помогут. Продаётся не на каждом углу, но если чуть-чуть захотеть и примерно столько же постараться, собрать все выпуски труда не составляет. Можно купить на сайте издательства, в петербургском представительстве (потому что я не в Москве) и в книжных магазинах (но не во всех и не всё). Дешевле всего он в представительстве, самую высокую цену предлагает «Озон». Поскольку мне журнал понравился, я решила собрать все номера. Больше половины выпусков заказывала из Москвы. Как теперь с этой подшивкой переезжать, если потребуется, не знаю, но точно никому не отдам. С почтовой доставкой решила больше не связываться: раннее и редкое я собрала, а остальное есть в местных книжных магазинах. Предпоследний номер до сих пор во всех лежит (очередей и ажиотажа не наблюдается). А в «Подписные издания» заходить приятнее, чем в местное почтовое отделение.
За годы существования журнал если и менялся, то не сильно. Тираж упал с трёх тысяч до одной, электронной версии так и не появилось. Что-то на сайте «НЛО» выкладывается, но проще купить обычный журнал; хотя я бумажные книги и люблю больше, поэтому не ропщу. Есть фейсбучная группа, но там не очень весело.
В первом выпуске всё цветные вклейки были отведены под рекламные объявления. Страшненькие, в духе девяностых годов или журналов и каталогов для оптовиков (то есть тоже в духе девяностых, но я решила уточнить, чтобы поконкретнее масштабы бедствия представить можно было). После этого заявления про дизайнеров, моду и тенденции выглядели как-то не очень серьёзно. Но кто за объявление платит, тот его и рисует, так и быть. Теперь рекламы меньше, а вклеек больше. И там уже не анонсы и объявления, а иллюстрации к статьям.
Ненужное украшательство убрали: в первых номерах финтифлюшек было больше, это отвлекало. Ещё в самом начале выходили тематические номера: «Мода и социализм», «Детство» и «Цвет». Теперь такого нет. Хотя обычно в номере все статьи объединены по смыслу, но на корешке-то больше ничего не написано.
Среди авторов: Линор Горалик, Ольга Вайнштейн, Екатерина Жирицкая, Людмила Алябьева (фирменная фишка – всё время называть статьи одинаково: «Письмо редактора»), Юлия Демиденко, Александр Мещеряков, Валери Стил (главный редактор Fashion Theory), Джурджа Бартлетт и другие.
Оригинальная версия называется Fashion Theory: The Journal of Dress, Body & Culture, выходит с 1997 года в британском издательстве Berg Publishers (которое с 2013 года принадлежит Bloomsbury). Заимствование всегда было нашей сильной стороной, и наша «Теория моды» – это не копия, это творческая переработка. Оригинал выходит пять раз в год. Наша версия – ежеквартальная. Есть ещё Fashion Practice, но у Bloomsbury ещё много всего есть (это же от обезвоживания умереть можно: Cultural and Social History, Home Cultures, Journal of Textile Design Research and Practice, The Journal of Modern Craft и всё остальное, лишь бы места и денег хватило), так что дело не только в том, что с практикой у нас всё как-то так себе; просто нельзя объять необъятное.
В каждом номере: статьи большие и маленькие, чаще всего подборка на какую-нибудь одну тему (про одежду, про тело и про культуру), интервью (хотя не в каждом номере), обзоры выставок (музейное дело), рецензии на книги (на зарубежные издания). Статьи чаще всего сопровождаются длинным списком первоисточников, что в целом прекрасно, но не всегда доступно (как вкусная и здоровая пища из книги о вкусной и здоровой пище). Зато если пропускать всю эту обширную библиографию, скорость чтения автоматически повышается. Ещё есть рубрика «Полевые исследования», где авторы кратко пересказывают очевидные вещи, но уточняют, что они многое прошерстили и многих опросили. В конце каждого выпуска – Summary.
За Фуко местами обидно, конечно. Так его упомянут, что сразу понятно: надо было вставить чью-то фамилию, чтобы лохматость повысилась. То есть научность. С Соссюром, скажем, себе такого не позволяют, он там всегда в тему. Поскольку история не знает сослагательного наклонения, и Фуко ничего бы не сказал по тому или иному поводу, присутствие его имени (то есть фамилии) в тексте очень напоминает обязательное упоминание Маркса и Энгельса в старых советских книжках, вне зависимости от их, этих книжек, тематики (Ленина, кстати, успешно заменяют Барт с Зиммелем). А уж если речь заходит про что-нибудь репрессивное, про функцию моды, например, то тут без него никак (нет, я не спорю, он у меня в текстах тоже через слово упоминается, но я стараюсь не связывать проблему троллинга в Интернете с «Историей безумия», нехорошо это). «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца! / – Опять мертвеца? А так хотелось хоть сегодня рыбки поесть!» Но пока других авторитетных авторов и мнений не появилось, приходится терпеть. В некоторых учебниках Фуко до сих пор современным французским философом считается, делать нечего.
Есть ещё серия книг «Библиотека журнала „Теория моды“», выходящая с 2010 года (ещё есть книжка про Игманда, старенькая, 2008 года и в другом оформлении). Уже опубликованы и давно в продаже: «Корсет», «FashionEast: призрак, бродивший по Восточной Европе», «Мода и мораль», «Люди в чёрном», «Гламур», «Политическая история брюк», «Обувь: от сандалий до кроссовок». Всё прочее и новинки – на сайте издательства. И до «Библиотеки» я тоже добралась. Но я начала не с того. Я начала с «Империи эфемерного» Жиля Липовецки (полное название: «Империя эфемерного. Мода и её судьба в современном обществе»). Может быть, его и упоминают через раз, но он нудный. Во вступлении-то всё было интересно. Автор сообщил, с какого места ведёт отсчёт история Западной моды, и рассказал, почему моду надо воспринимать серьёзно и исследовать. А потом он пересказал эту мысль. Про серьёзно и про исследовать. А потом пересказал пересказ этой мысли. А потом он повторил эту мысль, а потом он он вернулся к ней ещё раз. И ещё, и ещё, и ещё. К тому же не было учтено, что некоторые французские фразы надо переводить с конца, а Липовецки только такими и изъясняется. Это мешало. Нет, я дочитала. Но больше я эту книгу в руки не возьму. Только во время уборки или чтобы кому отдать.
Хотя с «Библиотекой» у меня пока отношения не сложились со всей, не только с Липовецки. Серия хороша для повторения и закрепления, а поскольку я нынче вовсю читаю журналы, у меня сплошное дежавю. Сейчас на это тратить время смысла нет, а вот потом что-нибудь ещё возьму. Только не книгу «Александр Игманд: „Я одевал Брежнева“». Дело тут не в Брежневе, а в отрывке, который я уже успела прочитать. С меня и этого хватит.
Аннотация у «Теории моды» так себе. Во имя чего она, не знаю, но точно не во имя привлечения лишних читателей. Которые не лишние. Я из-за этой аннотации себя семь лет целевой аудиторией не ощущала, пока журнал не подержала в руках. А слово «культура» в названии мне ни на что не намекало. Сейчас модно на всём подряд писать, что оно к культуре отношение имеет. Такое ощущение, что специалистов, знакомых со всеми определениями этого понятия, стало слишком много (патамушта культура – это не только театры и музеи, но и это самое «патамушта»). На газете «Культура» тоже это самое слово написано, но это вообще ничего не значит. В аннотации заявляется, что «Теория моды» – это журнал для тех, кто «серьёзно интересуется модой в теории и на практике, изучает историю костюма или готовится стать профессионалом в модной индустрии, а также для студентов и преподавателей профильных вузов».
Вот уж враки. Я представитель широкого круга читателей, и я не согласна. Журнал будет интересен и культурологам, и социологам, и историкам (и не только костюма), и искусствоведам, и представителям прочих гуманитарных специальностей (представителей других специальностей с этим журналом в руках я себе слабо представляю, но почему бы и нет?). И уж тем более не обязательно серьёзно интересоваться именно модой. Меня там не мода привлекает, а повседневность. Люблю я её. Я так Фуко и Японию не люблю, как повседневность люблю. Это же всё очень интересно, если присмотреться. И там со всем подряд всё весело и увлекательно, главное. Как меняется смысл слов, меняются нормы их употребления; как та или иная вещь появилась, стала популярной и необходимой (или не стала, но всё равно всем запомнилась); как и почему что-то другое обесценилось. Не факт, что до нас доходит только самое отборное и качественное. Чаще всего это то, что лучше сохранилось. И «Теория моды» предлагает очень много всего, к чему можно присматриваться и присматриваться, лишь бы зрение не подвело.
С аннотацией понятно, ей верить нельзя. Но что ещё может отпугнуть потенциального читателя? Конечно же, статьи.
Очень много умных слов, которые используются к месту и не к месту. Иногда не просто предложения, но целые статьи только из них и состоят, а это не каждый выдержит читать. И ладно читать, как такое написать-то смогли? Всё ли сами в своём тексте поняли? И ведь бывают места, где очень хорошо ощущается, что не поняли. Словно писал не автор (специалист, аспирант, заведующий отделом, главный редактор и так далее), а какой-нибудь SCIgen. А если учесть, что Fashion Theory является научным журналом, такую вероятность исключать нельзя.
«Концепт локтя», опять же, не каждый читатель осилит. Хотя про это, помнится, было весело читать. Может, и осилит.
Переводческие ляпы осуждаются в одной статье и тотчас же допускаются в следующих пяти. Понятно, что какой-то материал находится не просто во второй половине толстого журнала, а даже почти в конце (кто-то же должен там находиться). И статьи-то незначительные. Но переводчик доверился PROMT’у, не довёл дело до конца, редактору было не до того… А в итоге читаешь фразы, которые настолько дословны, что можно запросто перевалять их на английский и получить оригинальный текст. Или что-то очень близкое к оригиналу.
Один и тот же абзац может повториться два раза два раза. Мелочь, а впечатление портит.
Некоторые авторы не очень любят раскрывать тему. Таких статей почему-то много. Наверное, так и надо, но лучше бы было надо как-то иначе. Выглядит это обычно так: ставим проблему, ставим-ставим проблему (читатель заинтригован). Вот наша проблема, смотрите, какая она настоящая и актуальная (читатель уже всё понял, он ждёт продолжения). Ещё пять-шесть страниц ставим проблему. Поставили. Ура. Проверяем-уточняем. Где-то на полстраницы. Быстренько – вывод. Да, была проблема, но мы её блестяще решили. Библиография пообширнее, благодарность за выделенный на исследование грант. Кульминация, развязка. «Мужик, у тебя всё было». Нет, я понимаю, так больше половины всех курсовых работ пишется. Но это ж и совсем другой формат. За такое и грант обратно забрать можно было бы, если бы было можно.
Авторы статей не всегда знают, о чём же они пишут. Да, это нормально. Если приглядеться, это вообще основа основ. Но когда какой-нибудь stone washing описывается почти так же, как какая-нибудь зверюшка в средневековом бестиарии, становится грустно. Это же так просто: взять и поискать в интернетах. Или спросить консультантов в магазине, где отстоунвошенные джинсы как раз и висят (это даже не обязательно носить, чтобы об этом писать; хотя тот же Барт, например, был не только теоретиком, но и продвинутым практиком, и это явно ему в чём-то помогало). Но кому это надо?
Или сирену назовут не русалкой, а вовсе даже медузой. И фотографию ещё сбоку прилепят с логотипом Starbucks’а. И несколько раз повторят, что на нём медуза. А ведь чтобы не совершать таких ошибок, даже с морскими зоологами консультироваться не надо. Ни автору, ни редактору.
И Джунья Ватанабе – это девочка. Всегда девочка, потому что он Джунья (Джуния), сам виноват.
К этому можно добавить Рашель из «Друзей», известнейшего модельера Марка Якобса и «Гепарда» Висконти.
Среди отечественных сочинителей очень много графоманов (не все, только претендующие на оригинальность подхода). Или у нас каждый в глубине души Лев Николаевич, или у нас к этой слабости относятся с большим сочувствием, но среди зарубежных авторов такого нет (единственное исключение – Липовецки, который Липовецкий). Никаких описаний сенокоса, сразу текст.
Отечественный гуманитарий до сих пор в натянутых отношениях со сложными техническими устройствами. К особенностям функционирования относятся с опаской, точных определений (по причине отсутствия навыков общения или нежелания вникать) дать не могут. От прогресса не убежишь, перспективы развития отечественной гуманитарной мысли в этом направлении интригуют.
К некоторым статьям испытываешь недоверие. Слишком уж круто звучит заявленная тема, но у автора нет самоуверенности журналистов «глянца», на которых работает признанность и авторитетность издания, для которого они пишут. Например, предсказатели трендов в «Теории моды» кажутся магистрами оккультных наук во второсортной газете (там и фотографии такие, характерные фотографии), а в Elle это уже были бы крутые специалисты. А в Vogue – очень крутые специалисты.
Азия в журнале обычно представлена только Японией. Попадается и кое-что ещё (например, практика пеленания ног в Китае, с фотографиями, не пропустите!), но этого мало. Азия большая, у неё культурного и творческого наследия много, но её сузили до одной только Японии: современная Япония, влияние Японии, творческая переработка наследия Японии… Да, до Кензо вообще не было азиатских дизайнеров (Запад таких не знал), но это ещё не повод.
Много про советское и социалистическое. Но это не удивляет. Как не удивляет ностальгия по «совку» и тоска по дореволюционным временам.
Об отечественных дизайнерах пишут так хорошо, словно те уже умерли. Даже если не хочешь, всё равно начинаешь за них переживать. Видимо, на данный момент нашим дизайнерам моральная поддержка нужнее критики.
Что ещё может опечалить читателя, так это то обстоятельство, что большинство статей из английского издания переводится со значительным опозданием. Могут и через полгода перевести, а могут и через десять лет (то есть через год и через восемь лет, примерно такая задержка обычно получается; это просто я утрирую).
Но это не минус. В журнале все статьи всё равно о вечном, а оно никуда не убежит. За новостями – не сюда. К «глянцу», интернетам, блогам. К чему угодно, выбор-то есть. «Теория моды» – журнал о прошлом. Не о будущем, не о настоящем, не о прогнозировании. Оно не тут. Но и в «глянце» новостей сейчас нет, с другой-то стороны. Так что пусть будет и это. В любом случае всё новое – это никуда не девавшееся старое.
Стоит прочитать «Дамское счастье» Золя, как понимаешь, что за почти полторы сотни лет крупные универмаги (теперь ещё и торговые центры) не придумали ничего оригинального: распродажи, воздушные шарики, скидки, возможность купить то, что вообще не собирался. А если почитать «Теорию моды» (можно и отдельно поискать, но тут-то информация приходит сама, её даже звать не надо), то становится ясно, что и нынешние журналы мало отличаются от французских журналов мод середины XIX века. Знаменитые иллюстраторы (теперь их заменили фотографы; с фотографией всё посложнее, конечно, но важен сам принцип), реклама, обзоры новых товаров, рекомендации посетить тот или иной магазин или обратиться к известной модистке, светская хроника. А вместо автобусов с яркими картинками по бокам были экипажи с рекламными щитами. Так что разницы нет: прочитать статью сразу или лет через пять. Я сейчас статьи почти двадцатилетней давности читаю. И ничего, актуальности они не потеряли.
Недочёты всё те же, в общем-то, что и в уйме других подобных журналов. Без этого нельзя, видимо. Или я просто пока не встретила научный журнал своей мечты (где ты, мой культурный герой?). Много описаний, но мало параллелей и аналогий, выводов (они и есть-то не везде), критических оценок. Описать и я могу, меня бы кто на мысль какую интересную натолкнул. Впрочем, иногда наталкивают. Поэтому я «Теорию моды» и продолжаю читать.
Проберёшься через всё то, о чём выше написано, – и вот оно, счастье. Множество умных слов (а я люблю умные слова; ещё больше мне нравится, когда я эти умные слова понимаю), ещё больше слов знакомых (про буквы вообще молчу), куча полезной информации (наверняка полезной, пусть и не очень понятно, где и как она пригодится), замечательные авторы (которые умеют рассказывать и подают пример грядущим поколениям; какой именно пример, я пока не решила).
Это же просто песня какая-то: дискурс, рефлексия, гендер, телесность, репрессивная функция, проблемы потребления, массовая культура, реконструкция, деконструкция, практики… И не только дискурсивные, что примечательно. А есть что-то, что объясняется просто и читается легко. И там что-то хорошее, увлекательное.
Вот не рассказали бы о чём-нибудь – и ладно, и ещё тыщу лет это не нужно было бы. Но ведь рассказали. И если это что-нибудь в ближайшее время попадётся (а оно обязательно попадётся; это даже феноменом Баадера-Майнхофа любят называть, хотя оно вообще не про психологию было, а про Фракцию Красной Армии, но это уже никого не волнует), то я уже про это если и не всё, то что-то точно знаю. И уже хорошо, и уже приятно, умным человеком себя чувствуешь. Не могу сказать, что мне всё это нужно, но оно точно помогает не забывать о полученной специальности.
Выпуски у меня теперь есть все, но читаю я их не по порядку. Иногда выбираю по цвету обложки, иногда по толщине, иногда по содержанию. Но всё равно получается очень складно, как с «Игрой в классики» (одно время Бакст с Дягилевым чередовались, удобно). У меня такого праздника жизни ещё ни разу не было. Только с коробками конфет. И с флаконами чернил. Хотя конфеты я килограммами с почты не носила, поэтому не уверена, правомерно ли сравнение.
Со значимостью моды все, кажется, уже согласились, но говорить о ней так пока и не научились (и даже не определились, а стоит ли о ней вообще говорить). Несмотря на обилие глянца и модных блогов. И на очерки Сьюзи Менкес (хотя о чём это я?). И на голубые свитерочки во всяких «Дьявол носит Prada». И на тот факт, что Fashion Theory выходит с 1997 года, а «Теория моды» с 2006. Хотя это всё не то. Пока не хватает заинтересованности и словарного запаса. И «Теория моды» нашей индустрии помочь не сможет. И о моде говорить не научит. Чтобы без неловкости и не в духе популярных журналов. И не слишком научно, а то люди не потянутся («Вы спрашиваете: какой уклон хуже? Нельзя так ставить вопрос. Оба они хуже, и первый, и второй уклоны»). «Теория моды» зато пригодится для другого: она может стать замечательным внеклассным чтением, полезным для общего развития и духовного обогащения. Может быть, кто-нибудь и обогатится. И даже с пользой для всех. Время покажет. Оно всегда всем что-то показывает. У нас пока кругом дилетантизм и минимум своих работ по этому вопросу. Зато у нас додумались моду преподавать. Как в лучших домах Лондона. Цирк, конечно. Но говорят, на этом можно неплохо заработать.
А пока все довольствуются однотипными описаниями к уже знакомым явлениям. Каждое лето белый становится цветом сезона, какой-то цвет – новым чёрным, а по осени всем заявляют, что стало модно носить армейские ботинки и что-нибудь шерстяное и в клеточку (последнее время зовут это тартаном; видимо, слово прижилось). В моду возвращаются восьмидесятые, шестидесятые, девяностые. Всё ходит по кругу, незначительно видоизменяясь. То же самое, но лучше. Те же вещи, но идеальнее, технологичнее и красивее.
Но самое интригующее – это не смена тенденций. То есть не только она. Полезнее знать, как всё устроено и функционирует (тогда и со сменой всё понятнее станет). Не будни сотрудников Condé Nast или Карла Лагерфельда, а вообще. Потому что всё возвращается. Гораздо интереснее знать, откуда оно пришло. Тут-то «Теория моды» и пригодится.
