В кинотеатре «Англетер» я всегда мёрзну. Мёрзну весной, мёрзну летом, мёрзну осенью, мёрзну зимой (единственное время года, когда у меня не возникает когнитивного диссонанса по этому поводу) и снова – весной. Волшебная сила искусства, разумеется, отвлекает от мыслей о температуре окружающей среды, но не всегда успешно. Собственно, всё остальное меня устраивает. И именно поэтому на том, что мне опять куда-то откуда-то дует, я могу сосредоточиться полностью. В «Англетере» фильмы идут с субтитрами, что встречается не так часто, а на входе в зал не продают ни попкорна, ни чипсов, поэтому там никто не жуёт и не хрустит. Хотя нет. Жуёт. Помнится, когда мы пришли смотреть «Ветер крепчает» (прекрасный мультфильм, где есть всё для полного счастья: и небо, и самолёт, и девушка), в зале с нами оказалась компания нян-тян, которые грызли леденцы. Большие и красно-белые, как на рождественских открытках. Такие сразу и не сгрызёшь. Каждый был упакован в шуршащую обёртку и туго обмотан чем-то таким, что тоже играло на нервах, пока его развязывали и распутывали. В общем, после ассоциативного ряда «бобры–лесопилка–толерантность–обгладывание костей–кариес» нам пришлось наладить межкультурную коммуникацию, дабы снова вернуться к мыслям о прекрасном и о вечной мерзлоте (которую, хозяйке на заметку, петербургская географическая научная школа предпочитает называть «многолетней»).
Но иногда бывает и так, что какое-нибудь событие объединяет некое множество (M или N) людей, и в пустынном обычно зале становится как-будто бы теплее. И речь в данном случае не о переносных смыслах и значениях, не об атмосфере взаимопонимания, а о вполне конкретном явлении: дует меньше.
Последним таким событием был один из предпремьерных показов «Китайской головоломки». Этих предпремьерных показов, судя по афише ближайших мероприятий, будет ещё сколько-то там, но конкретно этот имел то преимущество, что фильм представлял сам режиссёр, то есть Седрик Клапиш. Двадцатого марта отмечался Международный день франкофонии, и одним из праздничных мероприятий была премьера «Китайской головоломки» (на языке оригинала и с субтитрами, а не в нашей отвратительной озвучке, бессмысленной и беспощадной, словно русский бунт, оставившей от игры актёров только мимику) в «Англетере», состоявшаяся на следующий день, то есть вечер, двадцать первого числа.
Casse-tête chinois, 2013.
Фильм «Испанка» («L’Auberge espagnole») в своё время прошёл мимо меня. Или я прошла мимо него, что вероятнее. Не самый удачный перевод названия (теперь-то от этого слова просто так не отделаться) ассоциировался не с проектом «Эразмус», не с Барселоной и не со студенческим общежитием, а с чем-то историческим и про грипп. Та же самая история приключилась и со второй частью, с «Красотками», которые в оригинале называются «Les poupées russes», то есть «Матрёшки» (про заднюю мысль, что в этом фильме ещё и Петербург показан, я вообще молчу). А вот настоящие «Красотки» для меня – это фильм «Bimboland», где, кстати, также играет Жюдит Годреш, исполнительница роли Анн-Софи в «Испанке». Перевод тоже не самый точный, но зато хотя бы соответствует сюжету. То есть тому, чего в фильма больше всего. Леви-Стросса там цитируют как попало, зато благодаря этому фильму сказка о Золушке для меня больше никогда не будет прежней.
В общем, так бы я и жила дальше, если бы на курсах французского преподаватель не посоветовал нашей группе посмотреть для общего развития «Испанку». Разумеется, смотреть надо было на французском. А ещё на английском, испанском, каталонском, немецком… И я считаю, посмотри я этот фильм раньше, то есть на русском языке, такого впечатления он бы на меня не произвёл. Так что всё сложилось как нельзя лучше, и всему своё время.
«Китайская головоломка» («Casse-tête chinois») – это третий фильм теперь уже трилогии о жизни и удивительных приключениях Ксавье, французского верноподданного.
Премьера во Франции состоялась ещё в декабре прошлого года. До нас, как до жирафа, фильм дошёл позже: официальная премьера состоится в начале апреля. Кадры со съёмочной площадки можно было увидеть ещё раньше. И по ним сделать вывод, что с годами количество друзей переходит в качество: на снимках явно были не все. Подробное содержание на французском языке тоже уже давно доступно. Но лучше всё-таки посмотреть фильм, не читая заранее, чем же всё закончится. Хотя о том, что старая любовь не ржавеет, сообщается сразу, уже в кратком анонсе.
Ксавье сорок лет (там всем сорок лет, и они не перестают об этом упоминать). Жизнь не удалась (но не закончилась, как потом выяснится). Венди ушла к другому. И не просто ушла, а переехала в Нью-Йорк, забрав с собой детей. Обоих. А ещё от Ксавье вот-вот родится ребёнок у Изабель, которой сорок лет и которой он протянул руку помощи в вопросе искусственного оплодотворения. Изабель, кстати, тоже живёт в Нью-Йорке.
Юношеский максимализм не позволяет Ксавье быть похожим на своего отца, поэтому он бросает всё и переезжает в город им. Большого яблока, чтобы регулярно видеться со своими детьми. Разумеется, любовь к детям тоже не на последнем месте, но об этом сказано меньше. Это подразумевается. А вот «я не буду вести себя так, как мой отец себя вёл» проговаривается отдельно и не один раз.
Ксавье пытается получить американское гражданство, ищет жильё, женится на китаянке (не пианистке), работает курьером, к нему приезжает Мартина, которой сорок лет… В общем, как и было сказано в самом начале фильма, жизнь – штука сложная. Как китайская головоломка. Как всегда и было у Ксавье. Это у детей всё просто, а у взрослых – совсем другое дело. Но одно «долго и счастливо», что приятно, всегда может превратиться в другое. И что ещё радует: главный герой после развода не пустился во все тяжкие.
В трудные минуты Ксавье являются Шопенгауэр и Гегель. Всего философов должно было быть трое, но сцену со слишком очевидным Ницше при монтаже вырезали (на бумаге всё было как надо, а вот результат вышел не очень; очевидность тут ни при чём). По-настоящему внезапным был Гегель. Шопенгауэр хорош для депрессии, Ницше хорош всегда, а вот Гегель…
Кстати, кроме сцены с Ницше, в фильме отсутствует и бракосочетание Венди, хотя в интернетах, в которых найдётся всё, есть и «свадебные» фотографии со съёмок. Впрочем, все знают, что в интернетах, в которых найдётся всё, нельзя всему верить. С другой стороны, отбросить лишнее — всегда лучше, чем приделать это самое лишнее. Пусть и сложнее.
После показа была возможность задать режиссёру вопросы и даже получить на них ответы. Но не все мечты сбылись, а счастье длилось не слишком долго: должен был начаться следующий сеанс, и надо было освободить зал. Свой вопрос я задать так и не успела. А он у меня был. И даже не один.
С какого дубля сняли переговоры на китайском языке? Кто первый не выдержал? Если улица Зодчего Росси такая идеальная, что в ней отсутствует настоящая красота, то встречал ли Клапиш в Петербурге какую-то другую, не такую пропорциональную, но зато красивую улицу? И почему Гегель? Замечательное решение, но как пришла в голову эта счастливая мысль? Заодно, кстати, можно было поблагодарить за отсутствие вездесущего Сартра. И пока я оценивала, какой вопрос лучше, всё уже закончилось.
Зато я узнала, что французские школьники, большая часть, растут в неполных семьях. Что есть шансы, что лет через десять, может быть, появится ещё один фильм про Ксавье. Или не появится. Тоже есть все шансы. Но я всё равно подожду. На всякий случай.
Кстати, из наблюдений: Клапиш живьём – как Кад Мерад на фото. Возможно, всё дело в бороде. Или в освещении.
И ещё: в Москве, на таком же предпремьерном показе, но днём ранее, вопросы были похожие. Соответственно, и ответы не сильно отличались. Это умерило первоначальный восторг. Но не сильно.
В общем, премьера у нас теперь тоже была, и остаётся дождаться выхода фильма на каком-нибудь лицензионном носителе. Потому что «Китайская головоломка» мне понравилась. И все три части надо смотреть вместе. Продолжение продолжения «Испанки» получилось очень хорошее. Ровное, если можно так выразиться. Хотя даже если нельзя, без разницы. Именно ровное.
Есть много фильмов, которые мне хотелось бы посмотреть ещё раз. Или не раз. Два раза. Может быть, даже два с половиной. Гулять так гулять. Но очень мало таких фильмов, которые я действительно пересматриваю. Зависит от того, что мне это даёт.
После каждого просмотра «Испанки» или «Матрёшек» мне хочется быть проще, знать и любить свой город, больше ходить пешком. Лёгкости хочется, спонтанности. Хочется двигаться, не сидеть на месте, что-то увидеть, что-то сказать, что-то успеть. Чукча вспоминает, что он не читатель, а ещё и довольно-таки посредственный писатель. Становится как-то легче жить. И настроение моё, цитируя классика, улучшается. «Бодры» я начинаю говорить бодрее, а «веселы» – веселее. Хотя, конечно, каждый раз раз меня посещает одна и та же мысль: «Как же скучно я живу!»
Ещё я поняла, что в роли Мартины Одри Тоту, повышающая среди меня продажи марки Chanel (объяснимо и факт), мне нравится больше, чем в роли Амели. И не только Амели. Мартина получилась настоящая, живая. А вот остальным её героиням я верю с трудом.
И каждый раз я замечаю в фильме, в обоих фильмах, что-то новое. Если в первый раз коммуналка и русская свадьба показались мне набором клише и лубочных картинок, то потом, просмотра с третьего, я изменила своё мнение. То же самое и с «Испанкой» (фильмом о студенческой жизни, о которой я когда-то мечтала, но которая прошла мимо меня): фразы про строительство единой Европы уже не режут слух, как прежде. Зато обращаешь внимание на бытовые подробности, не такие условные, как в подавляющем большинстве других фильмов. В конце концов, это важно, это познавательно.
Чтобы ухватить и охватить максимум информации в, например, уже упомянутой «Амели», было достаточно пересмотреть фильм пару раз. Дальше уже было скучно. И очарование, всё очарование куда-то делось. Картина замечательная, спору нет, но я от неё решила оставить себе только музыку. Ян Тьерсен (он же Моцарт, он же Вивальди, он же Бетховен, он же Вагнер; его ещё и не так называли пользователи «ВКонтакте», впечатлённые талантом) написал замечательный во всех отношениях саундтрек.
Действует умиротворяюще. По утрам. В метро. Рекомендую. Хотя бы попробуйте.
