Природоведение

Если бы все двадцать четыре оттенка чернил Iroshizuku выпустили у нас одним большим набором, то есть единым литром и неделимыми двумястами миллилитрами, то лучшей сопроводительной брошюрой для них стала бы книга Александра Мещерякова «Terra Nipponica: Среда обитания и среда воображения». Формат подходящий. Во всех смыслах слова. И тираж. Он вполне соответствует количеству желающих приобрести такой набор (это я учитываю ту тысячу книг, которая уже опубликована, минус экземпляры, которые уже проданы; всё-таки надо быть реалисткой). И даже само оформление обложки подходит. У других стран свои японисты, пусть ими и пользуются. А у нас набор вышел бы именно с книгой Мещерякова. Потому что лучшего средства понять, о чём же японцы сочиняли свои чернила, нет. Ладно, может быть, и есть, но тут ещё книжка очень уж в тему: это такая хроника событий, но про восприятие природы и окружающей среды. Которая, например, иногда вообще сад за высоким забором. И про эволюцию этого восприятия на протяжении всей истории Японии: как хорошо, у нас такая большая и красивая страна; как плохо, у нас такая маленькая страна, а кругом сплошные извержения и большие волны. И так далее, от оптимистического взгляда к пессимистическому. Воспринималась такая среда обычно знатными японскими гражданами. Про простых граждан упоминать не принято, хотя они тоже что-то там воспринимают, наверняка же. Но кто их спрашивает?
Одно плавно перетекает в другое, и ко всему есть уйма примеров из японской литературы. И поэзия. Конечно, поэзия. Без неё ни клёном, ни сосной не полюбоваться. А полюбоваться-то хочется. Поэтому надо много поэзии. И на японском, не на китайском. В книге, конечно, всё дано в переводе. Но зато в таком количестве, что не запомнить ключевые слова и не выучить пару-тройку топонимов просто невозможно. И сложно тоже невозможно.
К этому бы ещё иллюстраций побольше, ведь про природу всё-таки, а там без света и цвета не обойтись, но их, иллюстраций, там почему-то поменьше. Но для большого чернильного набора это только плюс был бы. Яркие цветные этикетки и чёрно-белый текст неплохо бы друг друга дополняли.

Копирайтерских текстов про «бескомпромиссный оранжевый» и «чарующий голубой» я уже начиталась. Подобные сочинения богаты клише, сомнительными метафорами и орфографическими ошибками. Не факт, что их авторы держали в руках или хотя бы просто подходили близко к описываемому предмету. Зачастую факт, что не. Немаловероятно (люблю это слово, да), они помогают продавать. К чёрту оттенок, дайте мне легенду, я всё куплю. Как-то так думает гипотетический покупатель, с точки зрения гипотетического продавца. На меня копирайтерские тексты не действуют. На меня действуют картинки-ассоциации. Луна над океаном, красный виноград, камни, кленовые листики. Вот этим меня можно соблазнить, да. Собственно-то говоря, эти картинки являются важной составной частью таблицы с двадцатью четырьмя оттенками Iroshizuku. Есть таблицы без картинок, и они не впечатляют. А картинки впечатляют. И книжка, книжка – это совсем другое дело. Вот узнаешь, что Япония много-много лет назад называлась Страной обильных тростниковых равнин и удивительных колосьев риса, и сразу как-то иначе начинаешь смотреть на некоторые оттенки Iroshizuku. Понятно, что прочитать её – это отдельный труд. Но и воображаемый набор чернил купить – не поле перейти. Вспомнить хотя бы, что он тяжеленный. Не говоря уж о том, что этими чернилами ещё потом и писать придётся. А тут одним Александром Сергеевичем не обойтись. Ради пробы пера придётся за Льва Николаевича браться.

Скоро февраль, и настроение у меня что-то не очень, поэтому я решила что-нибудь написать про Iroshizuku. И про те чернила, что у меня уже есть, и про те, что я только планирую достать.
Тест-драйвов Iroshizuku в интернетах много, и большая часть их способна духовно обогатить. Во всяком случае, дать пищу для размышлений. Мол, не скучно ли я живу. Или наоборот: вот же людям делать нечего, а моя-то жизнь, кажись, удалась. Такими вещами люди занимаются, пока я занимаюсь не такими, чудеса же! Документируют, что, мол, вот тут я растёр пальцем через одну секунду, там – через три секунды, здесь полил водой, там попробовал провести линию пошире, там поуже, вот тут у меня восьмёрки, а вон там вензельки. Что-то я оставил так, а что-то закрасил маркером. Тут я для закрепления использовал лак «Прелесть», а вот здесь – «Taft Три погоды». И вы знаете? Не помогло!
Или, например, наставят живописных клякс, а я потом с тестами Роршаха сверяюсь: а то ли я вообще увидела, не пора ли меня лечить?
А что с ручками, весами и линейками люди творят!.. А сколько возможностей дарят монтаж и YouTube!.. (Надо будет, кстати, подсчитать, сколько. Вдруг я что-то упускаю?) А сколько терминов употребляют!.. Про адгезию говорят. А я впечатлительная, мне нельзя про адгезию.
Я не стала проявлять подобной дотошности. И уж тем более не предлагаю калибровать монитор. А то ведь знаю я, какой из меня фотограф (в любой ситуации желательно адекватно оценивать свои силы). В общем, я с секундомером не стояла, свечку не держала. Иногда считала, конечно: «раз, Миссисипи, два, Миссисипи». Но для развлечения, не для науки. А ещё мой словарный запас не очень-то позволяет мне разгуляться в точном определении оттенков (и я не художник, я так не вижу), поэтому я уж лучше про свои ассоциации что-нибудь расскажу (хотя цепь моих ассоциаций, как не мной было сказано, трудно понять, легко утерять и невозможно постичь; но лучше уж так). Чужих-то у меня всё равно нет. Зато у меня есть не только японские чернила и японские ручки, но и японский блокнот. То есть тетрадка. И я решила это всё объединить, а потом посмотреть, что получится. Наглядности и научной ценности тут, конечно, с гулькин нос, но зато мне было весело, пока я этим занималась.

О том, какой замечательной бывает японская бумага, я толком и не знала, пока не заказала себе тетрадь Apica (C.D. Notebook, ещё и с пометкой «Premium», а то ведь есть и без неё). Кое с какими образцами сталкивалась, но представления так и не сложилось. Зато когда я забрала в почтовом отделении посылку, всё переменилось. Тетрадь Apica, широко известная в узких кругах, меня не удивила, хотя я на это рассчитывала. Не лучше и не хуже молескинов или блокнотов Rhodia. Да, бумага гладкая, да, приятная на ощупь. Да, чувствуется, что эта бумага – какая-то другая, доселе не встречавшаяся. Обложка картонная, мягкая и красивая. С искрой. Как принято нынче говорить: с шиммером. Но я ждала чего-то большего. А вот обёрточная бумага, в которую она была упакована, – это да, это совсем другое дело, это приятный сюрприз. Белая, с оранжевыми зверюшками. Чуть прозрачная, напоминает плотную кальку. Вся предыдущая обёрточная бумага теперь не в счёт. Хочу этой и много рулонов. И всё подряд упаковывать.

Тетради Apica бывают разного формата и с разными вариантами линовки. Поперёк, вдоль и поперёк, вообще никак.
Серо-коричневая обложка означает, что тетрадь без всего, красная – что она в клеточку, синяя – в линеечку. Бумага не белоснежная, кремовая. Но не такая тёмная, как во всяких филофаксах и молескинах. Эко-френдли, эйсид-фри. Как положено. Производится в Японии.
У меня блокнот формата А5 (если уж совсем точно, то 148 на 210 миллиметров), с привычным количеством листов: 96 штук. Бывают поменьше, бывают побольше или совсем огромные. Встречаются почти квадратные. Есть «Апики» потоньше, попроще и подешевле. Зато с большим разнообразием цветных обложек. Но они уже не юбилейные, как тетрадки той серии, что у меня (выпускались к двадцатипятилетию компании). Плотность бумаги 81,4 г/м², почти как у стандартной офисной. На этом их сходство заканчивается).

Бумага в тетрадке Apica хорошая и японская, но всё-таки обычная. Чернила проступают, поэтому рисовать в ней не очень (но этого и не обещано; для рисования есть специальные штуки всё-таки). Вот писать – да. Тетрадка для этого задумывалась, тетрадка этой цели прекрасно служит (хотя чернила предательски проступают на обороте; тёмные – потому что они тёмные, светлые – потому что они пропитывают всё и вся). Но можно найти что-то похожее дешевле. Но поклонникам всего японского и английско-джентльменского они уже не подойдут. Обложка не только красиво сверкает, но и с характерным таким рисуночком. Уютненькое ретро. Самое то, чтобы переписывать перьевой ручкой свои гениальные произведения, удивительную биографию или, что ещё печальнее, стихи (с выравниваем по центру).
Apica – это очень качественная и красивая тетрадь, но на каждый день, а не для трепетного отношения. Если вы боитесь в ней делать помарки, что-то зачёркивать, случайно сминать страницы и сажать кляксы, то не стоит её приобретать. И ещё очень важно, чтобы цена этой тетрадки не казалась высокой. Если кажется, то лучше взять что-то другое.

Apica для рисования не предназначена, мои ручки тоже (для набросков – да, для чего-то более продолжительного – не очень). Про руки я вообще тактично промолчу. Но я привыкла рисовать в тетрадях и конспектах ёжиков: не все лекторы одинаково хороши, не все предметы интересны. А упражнения с Conditionnel и Subjonctif, которыми я нынче увлечена (я ж для того разноцветные чернила и взяла; ведь британские учёные (то есть я не помню, кто именно, но в любой непонятной ситуации принято ссылаться на них: авторитетно и правдоподобно) утверждают, что так всё запоминается лучше), на захватывающее зрелище не тянут. Не все оценят, далеко не все поймут, вообще никто не проникнется. И светлые Iroshizuku при таком подходе отнюдь не авантажно смотрятся, даже если взять ручку с пером потолще. Поэтому я решила нарисовать пару-тройку ёжиков. В процессе даже вспомнила такие слова, как «штриховка», «перспектива» и «построение овалов» (я давно замечаю за собой способность вспоминать слова). Но вспомнить и применить – совершенно разные вещи. Светлые Iroshizuku для рисования годятся лучше, чем для чего-то ещё. Хотя равномерно закрасить ими что-то не получится, только пропитать. В общем, тёмными Iroshizuku приятнее писать, а светлыми рисовать. Хотя первые для рисования тоже отлично подходят. Вот вторые для письма – уже как-то не очень. Душа не поёт.

Мне с детства удавались кардиограммы (я такие инфаркты рисовала, такие правдоподобные – ух!). Оказалось, что на их основе можно изобразить много всего. Горные вершины, солнечные лучи, траву, прочие зигзагообразные штуковины… А недавно я прикупила книжку про анализ Фурье, так в ней мой стон не просто песней зовётся, а ещё и волной сложной формы. А сложные волны – это результат смешения простых волн. Из чего я сделала вывод, что не все полимеры утрачены, я не потеряна для искусства, а вместо «Образовательной манги» лучше взять что-то посерьёзнее.
Во время учёбы в Университете талант развился, и кардиограммы превратились в ёжиков. Длинноухих ёжиков. Чтобы лучше слышать.
А сейчас ёжики помогли мне наладить отношения с новой ручкой, пока я их рисовала, а заодно прикидывала, нравится ли мне японская бумага так, как она нравится всем подряд. Так что идея в чём-то даже была хороша. У меня постоянный и неограниченный доступ к девяти флаконам (оттенки, к счастью, разные), поэтому и примеров нарисовалось столько же.

Чернила японские, делаются в Японии. Иногда это не совпадает, и люди волнуются. Хотя, например, тайваньское Shiseido и китайское Midori просто изготавливаются там, где удобнее. Но всё равно же нервирует. С Iroshizuku можно быть спокойным. Тут-то на дне каждого флакона есть наклейка с подтверждением. Там так и написано: «Маде ин Жапань».
Запах напоминает диафильмы (до сих пор не ассоциируется с гуашью; видимо, у меня была какая-то не такая гуашь). Никаких искусственных ароматизаторов. Предупреждая вопрос: да, бывают чернила с отдушками. Предупреждая другой вопрос: да, бывают люди, которые слыхом не слыхивали об ароматизированных чернилах. На вкус – обычная водопроводная вода. Может быть, фильтрованная. С привкусом велосипедной смазки Weldtite (поздравляю, теперь вы знаете больше). Лично мне вкус акварельных красок кажется интереснее и богаче. К слову об акварели: рисовать чернилами Iroshizuku можно не хуже.
Ни в родной упаковке, ни в конвертере они у меня не замерзали. Или мороз был не тот, или мне просто повезло.
Ручку от Iroshizuku у меня получается отмыть легко и любую. Даже если чернила умудряются там засохнуть. Для меня в этом прелесть чернил на водной основе и заключается. Я люблю перья F и EF; а вот посыпать голову пеплом после того, как в ручке с таким пером засохнут пигментные чернила, – не очень. А если они ещё и с бумаги не смываются без остатка (то есть текст можно и восстановить, и прочитать; хотя водостойкость не заявлена), то вообще цены им нет. Хотя этим цена есть, конечно. Всё-таки найти чернила дешевле Iroshizuku легче, чем откопать что-то дороже.

Цвета насыщенные, оттенки сложные. Просто синим или просто зелёным не всё назвать получится. Хотя прецеденты имеются. Оттенки делятся не только на красные, синие и ещё какие-нибудь, но и по временам года. И речь не только о том, чем там кто вдохновлялся (тучкой на горизонте ранним весенним утром или кедром зимней ночью), но и о традиционном делении цветов на летние, осенние и оставшиеся два. Там так принято.
Оттенок в зависимости от марки, тона и плотности бумаги будет меняться (вообще кайф). Если ручку плохо промыть, то результат может оказаться вообще удивительным. На разной бумаге скорость высыхания чернил будет отличаться. И при высыхании чуть меняется оттенок, но не так сильно, как у чернил Waterman. Которые словно бы выцветают (и зеленеют заодно). Многое может поменяться и при использовании разных перьев. На конечный результат оказывает воздействие множество условий, и жизнь от этого только интереснее. У ручек разная подача чернил (кто-то щедрее, кто-то экономнее), перья дают разную толщину линии, зрение у всех разное… Да что там! Влажность в квартире тоже может на что-то влиять (например, на то, с какой скоростью из ручки чернила испаряются, из-за чего становятся гуще, а оттенок – темнее), да и силу земного притяжения тоже со счетов сбрасывать не стоит (нет, вот всё-таки, а мало ли?). В общем, всё субъективно, никому нельзя верить. Поэтому мне я тоже верить не советую.

Цветных чернил в мире много. Понятное дело, японские производители в стороне не остались (хотя могли бы пройти мимо, чем немало всех бы удивили). Чернила Platinum можно смешивать по своему усмотрению. Интересный оттенок можно получить хоть разбираясь в вопросе, хоть наугад. У Sailor’а есть много разноцветных вариантов и маленькая, но очень приятная опция, позволяющая намешать свой оттенок у специально обученного дядечки Osamu Ishimaru, Ink Blender’а (прекрасное название; у японцев поэзия буквально во всём, вот в каждой же мелочи). Дядечка уникален, увлекается смешиванием цветов с детства. Изготавливаются такие чернила после беседы с клиентом (который, что приятно, не обязан знать, чего он хочет), хранятся пару лет, исключительно в прохладном и тёмном месте (чем-то парфюмерным от всего этого веет).

Pilot в декабре 2007 года выпустил свои Iroshizuku. Сначала для японского рынка. Теперь они официально представлены в Европе и США, а у нас их продают энтузиасты-любители. Покупают тоже. Разработала чернила женщина по имени Kiyomi Hasegawa, которая до этого пятнадцать лет проработала за и перед прилавком канцелярского магазина. Клиенты хотели чернил разных цветов, а их в продаже не было (в 2007 году Pilot смело заявлял, что такие чернила вообще никто из производителей не предлагал; заявление спорное, мягко говоря); поэтому смелая женщина принялась экспериментировать. Там все усовершенствования так делаются, в этой Японии; кисти Qusawi с керамическими ручками появились после того, как местная менеджер расстроилась как-то утром из-за того, что ручка её любимой кисти утратила былой лоск. И тут идея в голову пришла, а ещё и родное производство под боком… В общем, удачно совпало.

«Iro» – это «цвет», а «shizuku» – это «капля» (я за похожие штуки немецкий язык очень люблю). Чернила посвящены видам и красотам Киото в частности и Японии в целом. И красоте японского языка. То есть из таблицы японских цветов (не из «японской таблицы цветов», нет; у каждой культуры своё восприятие цвета, Шпенглер и Пастуро подтвердят), где сейчас можно найти оттенки Iroshizuku, выбирались ещё и самые красивые названия. Разумеется, самые красивые для японского же слуха и уха. Был разработан специальный дизайн бутылочки, с углублением для облегчения заправки, когда чернилам приходит конец. Напоминает фигурную скобку. Флаконы делаются вручную профессиональными стеклодувами. Крохотные пузырьки (надо, что ли, «Бойцовский клуб» пересмотреть) передают неповторимость и уникальность каждого изделия. Что приятно: стеклотару можно использовать повторно. В пустой флакон можно натыкать бамбуковых палочек, налить ароматической жидкости – и получить диффузор (а в следующем выпуске нашей программы мы расскажем вам, как штопать пакеты из ДЛТ).
Упаковка сделана по образцу и подобию коробочек для парфюмерной продукции. То есть производитель честно признаётся, что хочет денег; потому что такие приятные мелочи не могут не влиять на цену. Но в том-то прикол с Iroshizuku и состоит, что без коробочки и флакончика это будет уже не то.

Серо-серебристый шнурочек симпатичный, но абсолютно ничему не служит. Всего лишь атавизм, напоминающий о старинных чернильницах. Завершает образ, как вариант. Потому как в то, что он впитывает случайную каплю чернил, я не верю; потому как не впитывает. Только мешает иногда крышечку завинчивать. А ещё ему пошло бы что-нибудь сургучное, но чернила с таким украшением уже существуют (J.Herbin 1670), да и форма у флакона Iroshizuku не совсем для этого подходит. И контекст тоже.
Печалит временами белая подложка в крышечке, которая любит отлипать от нужного места и прилипать к ненужному, то есть к горлышку пузырька. Как бы аккуратно ни отлеплялась эта зараза, хоть с салфетками, хоть как, всё равно потом все будут в цветных веснушках.

Утверждается, что первыми оттенками, которые были выпущены компанией Pilot, были следующие пять: Asa-Gao, Tsuyu-Kusa, Kon-Peki, Tsuki-Yo и Ku-Jaku.

Asa-Gao – синий, ультрамаринистый. Подразумевается, что это цветочек с милым названием «Утреннее сияние», лат. Ipomoea violacea, растение рода Ипомея семейства Вьюнковые, ещё очаровательнее звучащее на ацтекском: «tlitlizin». Важное уточнение, помогающее ничего не перепутать и не усомниться в цветопередаче: Ipomoea как бы только что распустилась. Некоторые виды этого «сияния» содержат вкусные, но вредные вещества, помогающие заглянуть в будущее, в параллельные вселенные и в ковёр.

Tsuyu-Kusa – синеглазка, лазорник (лат. Commelina Communis). Растёт и на нашем Дальнем Востоке. Цветёт во второй половине лета, осенью. Считается сорняком. Эвенки и нанайцы из этого цветочка получали пигмент для окраски рыбьих кож в голубой цвет, как утверждает Википедия. Не знаю, что там и как, но бисер сейчас используется в украшении их одежды точно такого же оттенка, как и цвет чернил Tsuyu-Kusa. Цвет этикетки с содержимым флакона у меня не совпадает (тут вообще лучше ориентироваться на этикетку, которая на флаконе, а не на коробке). То есть содержимое флаконов Iroshizuku своим оттенком на результат при письме, и так не похоже, но тут вообще ничто ни с чем не совпадает. Направление-то верное, но кто-то где-то свернул не туда. Кому повезло больше, тому повезло больше. А у меня – как-то так.

Kon-Peki – лазурный, как океан на картинках про курорты, острова и дайвинг. И цвет летнего неба заодно.

Tsuki-Yo. Лунный свет. Жёлтая луна плюс тёмно-синее небо дают чуть зеленоватый результат. Цвет ночной морской волны, если сравнивать с Syo-Ro (о нём – ниже). Собственно, о волне и воде там и речь. Самый популярный цвет в линейке, как заявляет производитель. Мои самые первые чернила Iroshizuku. Не буду врать, меня позабавило название. Поэтому первыми я купила именно их. А то ведь результат мог и не устроить, а так – флакон хотя бы на память остался. И с этикеткой со смешным названием.

Ku-Jaku – пыльный изумрудно-зелёный, про павлинье оперение; именно так оно и должно, наверное, выглядеть, если прокрутить его в блендере; очередная вариация на тему морской волны.

Для таких красивых и особенных чернил была выпущена ручка-демонстратор Pilot Custom 74 (это не я заявляю, это Pilot заявляет). И снова – по просьбе клиентов. Им так понравились новые оттенки, что захотелось смотреть на них, смотреть, смотреть… А прозрачная ручка для этих целей подходит лучше всего. Даже если она оранжевая или серая, и сквозь неё ничего не разобрать. Но если к лампочке поднести, то эффектно получается. Можно удивлять коллег и знакомых. Они такого точно не ожидают. Зато CON-70, который там стоит, является самым многомиллилитровым из всех конвертеров Pilot. И он вакуумный. Понажимал на кнопочку – и вперёд. А ещё в Custom 74 можно вставлять картриджи, которые с обычными чернилами. С другими-то у Pilot’а нет. Словом, iroshizuk’истее некуда ручка получилась.

Пополнялась коллекция большей частью в 2008 и 2009 годах. Добавились, например, оттенок Yama-Guri (осень 2009; скорлупа осеннего дикого каштана; цвет тёмно-коричневый, похожий на сепию, но похолоднее) и Shin-Ryoku (вечнозелёный хвойный лес зимой; тёмно-зелёный, обычный и привычный, но приятный; отличный цвет для рисования ёлок и сосен). Очерёдность появления можно посмотреть в таблице, которая была дана выше. Она не идеальна, там не всё, а разрешение маловато; но для общего представления ей вполне можно удовольствоваться.
Большая часть тех чернил, что у меня есть, как раз когда-то тогда и появилась.

Серых чернил много не бывает, поэтому у меня сразу два оттенка.
Kiri-Same – про ливень (противный такой ливень, который уже совсем перед зимой), но встречается другой вариант перевода: «Шотландский туман». Тёплый серый. Обычный. Чуть уходит в бурый. Пропитывает бумагу насквозь гораздо эффективнее всех остальных светлых Iroshizuku (самая лучшая пропитка, оставляющая за флагом многие чернила). Цвет осеннего петербургского неба.
Fuyu-Syogun – это про зиму, как легко догадаться по слову «fuyu». Old Man Winter или Rigor Of Winter. Суровая зима. Как и Kiri-Same, отлично пропитывает бумагу. Насквозь. На несколько страниц. Зато можно представлять, что рисуешь карандашом. Можно даже добиваться похожих эффектов. Серо-голубой, цвет весеннего петербургского неба и шотландского кота.

Yama-Budo. Как бы дикий красный виноград, но особого сходства не наблюдается. Вот был бы чуть краснее или чуть синее, тогда бы я согласилась. И ничего бордового в бокале оттенок не напоминает, а вот фиолетово-розовую акварель «Ленинград» – только так. Есть тырнет-магазины, утверждающие, что это гранат. Но тоже не похоже. При письме чернила сначала розово-маджентовые, потом цвет уходит в фиолетовый. Хорошо ведут себя со всеми моими ручками и со всей бумагой.

Syo-Ro. Роса на сосне. На иголках сосны. Или девонширская сосна. Зависит от того, на какую таблицу с описанием оттенков вы наткнётесь. Я наткнулась на обе. Цвет голубой ели или морской волны. Зависит от того, какого оттенка выбрана бумага. Подтон чёрный. Быстрее всех сохнут. Что самое обидное, не только на бумаге, но и в Capless’е.

Fuyu-Gaki. Зимняя хурма. Она же – Diospyros Kaki. Которая вообще-то не японская, а китайская. Оранжевая такая. Та самая хурма, которая долго-долго висит на ветках, когда листва уже облетела, отлично сочетается с белым снегом, не вяжет рот и живописно сушится на верёвочках. Хотя мне напоминает цвет красной икры. И слово «gaki» лично у меня ассоциируются только с голодными духами, если говорить о Японии, японском языке и чуть-чуть – о японской культуре. И о китайской, что уж. Но как решили назвать экспортный товар, так тому и быть. А то ведь не только в нашей культуре слово «kaki» смешно и сомнительно звучит. С другой стороны, во всех значениях и синонимах в японском языке мне ещё разбираться и разбираться. На чёрной бумаге эти чернила превращаются в обычный маркер-выделитель. «Кислотный» и жёлтый. На бумаге для акварели и вовсе может прикинуться персиковым. В общем, на цвет может много всего влиять. На бумаге Apica эти чернила подчёркивают все имеющиеся ворсинки. И линия из-за этого какая-то «пушистая» получается. За другими подобного не замечала. Зато сохнет быстрее, чем со всеми другими вариантами. С бумагой Canon и IQ, с молескинами и безымянными тетрадками чернила дружат, хотя сохнуть могли бы и побыстрее. Пигмент не вымывается, если попасть под дождь, но пока не знаю, красиво ли он выгорает (про остальные чернила тоже не знаю, раз уж к слову пришлось).

В январе 2009 только для японского рынка были выпущены три оттенка в стандартных пузырьках и по стандартной цене. Тогда это было 1500 иен плюс налог, хотя по всей Европе Iroshizuku уже шли за 33 евро, то есть штук на двадцать евров дороже (на тот момент), если верить некоторым жадным испаноговорящим авторам. Назывались «Tokio Limited Edition». Собственно, все цвета про Токио и были: Edo-Murasaki (тёмно-фиолетовый; самый популярный и узнаваемый в Японии оттенок, судя по отзывам, описаниям и частоте употребления), Shimbashi-Iro (бирюзовый) и Fukagawa-Nezu (серо-зелёный; который называют мышиным (серый же), но он вообще про корни). Фиг достанешь теперь эти чернила, но как-то и не тянет, честно говоря. В отношении сезонных и лимитированных чернил всё гораздо интереснее у Sailor’а (перевожу: мне они нравятся больше), и я до них тоже доберусь, если не разорюсь раньше, ещё на стадии коллекционирования Pilot Iroshizuku. Чернила хорошие, и за красивую коробочку заодно никто ничего не попросит доплатить. Сомневаюсь, что сразу пойду чесать по их лимитированным сериям или чему-нибудь имени магазина Nagasawa, но Jentle Ink заведу («jentle» – потому что не перманентные и пигментные, а обычные).

Осенью 2010 в продаже появились наборы с мини-версиями флаконов Iroshizuku. Три пузырька по 20 миллилитров, в белой картонной коробке стоили чуть больше трёх тысяч иен. За эти же деньги можно было приобрести два обычных флакона. Но кому это нужно, если в продаже есть лимитированная серия из бестселлеров? Всего на тот момент уже существовало семнадцать оттенков. Пять наименований в этих наборах не участвовали: Ajisai (капли дождя на лепестках гортензии; сиренево-голубые), Momiji (осенний японский клён; малиново-жёлтые, в некоторых случаях можно считать, что оранжевые или розовые), Tsukushi (весенний хвощ; коричневые), Tsutsuji (азалия; тёмно-розовые, почти уходящие в фиолетовый), Yu-Yake (самые оранжевые из всех, хотя не яркие; скорее, пыльно-оранжевые, с жёлтым подтоном; про закат в ясную погоду). Никаких специальных углублений на дне флакона, понятное дело, не было.
Теперь на постоянной основе (кажется, на постоянной), появились наборы с «детёнышами» Iroshizuku по 15 миллилитров: Iroshizuku mini. Три флакона в белой пластиковой коробке (хорошенькая такая, с серенькими буковками на крышке). И я хочу и эту коробку, и эти маленькие флакончики. Не придётся собирать всё остальное в полномасштабных пузырьках. Можно будет попробовать всё (15 миллилитров для этих целей – выше крыши), а потом накупить побольше того, что понравилось. Как с миниатюрами Hermessence. Даже объём такой же. И собирать набор из трёх флаконов можно по тому же самому принципу: хоть три одинаковых можно выбрать, никто слова дурного не скажет. И пусть у Hermès можно взять на один флакончик больше, но цена и коробочка Iroshizuku меня сейчас привлекают куда сильнее. Впрочем, у вышеназванной французской марки есть кое-что, привлекающее меня не меньше. Это картриджи к ручке Nautilus. Это всё те же Namiki/Pilot’овские картриджи, и чует моё сердце, что они с Iroshizuku (и завод наверняка тот же самый, и чернил круче у японского производителя нет). Может быть, со специальными эрмесовскими оттенками (то есть там точно они, специальные: «Rouge H» и «Эбеновое дерево»; очень уж хороши), но это оно самое туда налито, Iroshizuku. А купить такие картриджи – это ж гораздо веселее, чем пользоваться конвертером и чернилами из бутылочки. Тем более что это будут новые оттенки, которых в обычной линейке нет. Мне вот, например, красивого красного очень не хватает.

В августе 2011 вышли четыре новых оттенка:
– Murasaki-Shikibu (как и следует из названия, фиолетовые (потому что «murasaki» – это «фиолетовый», имени Мурасаки Сикибу и красивоплодника японского (Callicarpa japonica); прекрасно подойдут для рисования лавандовых полей в Провансе);
– Cosumosu (розовые, как цветочек космея, лат. Cosmos bipinnatus, идеальны для рисования японской антропоморфной кошки Hello Kitty; хотя название говорит о чём-то другом, тёмном и с искорками);
– Ina-Ho (такой, скажем, золотисто-коричневый; как бы цвет рисовых колосьев в процессе созревания, но всё-таки детской неожиданности);
– Chiku-Rin (бамбуковый лес, молодой и растущий). Этот у меня есть.
Жёлто-зелёные чернила. Особенно хорошо заметен жёлтый канареечный на бумажных салфетках, которыми я вытираю после заправки с пера излишек чернил. С Iroshizuku кляксы вообще очень красивые получаются. Fuyu-Gaki тоже дают жёлтую кромку. А Kiri-Same – бордовую. С бумагой Moleskine чернила Chiku-Rin не дружат: их там почти не видно. Полностью высыхают за девять миссисипи, а я столько ждать обычно не готова. Остальные оттенки сохнут либо за три, либо за пять миссисипей.

В октябре 2012 компания Pilot довыпустила ещё три оттенка:
– Take-Sumi (бамбуковый уголь, которым фильтровали и очищали воду; тёмно-серые чернила, напоминающие сильно разведённую тушь);
– Shin-Kai (имени морских глубин и лучей солнца, которые этих глубин достигают);
– Ama-Iro (небесно-голубой с намёком на лёгкие облачка).
Хотя про эти чернила кое-где мелькает бесценная информация, гласящая, что они вышли в ноябре 2013. Но если погуглить, то можно заметить, что восторгом и ликованием по поводу выхода новой цветной воды массы были охвачены ещё годом раньше.

Shin-Kai – это мои любимые чернила. Что бы там ни говорил производитель про глубины моря, а для меня это цвет джинсов. К которым обычно пришивают бирку про то, какое хитрое индиго применялось для окрашивания. У Maison Scotch такого оттенка полно, а поскольку они шьют одежду для живых людей, а не для непонятного нечто, то и у меня в шкафу его, оттенка, не меньше. Так что у меня теперь всё одинаковое и гармонирует. Сначала чернила кажутся обычными синими, а когда подсохнут, то становятся чем-то сизо-черничным. Чёрно-синим, сине-чёрным, но не с зеленоватым оттенком, что встречается, а в сторону бордового. И это очень круто смотрится.
Я Shin-Kai планирую теперь закупать литрами. И заправлять ими все свои ручки. И не свои тоже. Потому что хорошими вещами надо делиться. А чтобы оттенок не надоел, докуплю и перепробую (чую, во всех смыслах слова) все остальные. Мне понравилось.

Какая-то особая бумага Iroshizuku не требуется. Заранее обречена на провал только идея воспользоваться бумагой глянцевой. Всё остальное – пожалуйста, в любых количествах. Цвета чернил, может быть, и уникальны, но в меру. Не так удивляют, как лет двадцать назад наборы из шестидесяти фломастеров. Которых могло быть и больше. Воспоминания об одном таком наборе до сих пор меня не покидают. Скорее всего, именно поэтому я такой нежностью к цветным чернилам и прониклась.
Iroshizuku очень круты. Несмотря на все их недостатки. И они нравятся мне больше монблановских, пеликановских и всех остальных. И я соберу все оттенки, в этом я уверена.

Я не берусь утверждать, что Iroshizuku – это товар не для японского рынка. Но очень уж громоздки флаконы с этими чернилами для Японии, в которой всё очень непросто с переработкой стекла. И ещё меня смущает упаковка. Как её преподносит Pilot. В нарядную упаковку я верю, но коробка, как у парфюма в стране, где даже обычный крем стараются делать без отдушек, лишь бы никакие резкие запахи не мешали окружающим? Японская косметическая промышленность сильна в производстве средств для нейтрализации запахов, но только не духов (хотя в производстве ароматизаторов они молодцы-молодцы; но это химия, а в Японии это любят и умеют). А вот косметика для западного рынка – это буйство резких и ярких запахов, которые проникают повсюду. Западный потребитель (не обязательно весь, но подавляющее большинство) это любит.

А ещё виды и красоты, о которых призваны напоминать Iroshizuku, какие-то очень уж экспортные. Именно эти картинки представляет себе иностранец вот уже полторы сотни лет. Как были японские гравюры завезены в Европу, так и представляет. И оттенки Iroshizuku, да ещё и на кремовой бумаге, очень-очень цвета этих гравюр напоминают. Сплошной Хокусай. Самое то, чтобы заниматься японизмом.
Культура Страны восходящего солнца весьма привлекательна. Так почему бы японским производителям этим не пользоваться? И если помада-блеск должна напоминать лак уруси, то и чернила в коробке для духов ничем не хуже. Они тоже могут нести что-нибудь в массы. Ибо не покемонами едиными.

Япония всех волнует и интересует, поэтому книг об этом Главном поставщике неведомой фигни уже написано и опубликовано немало. И там обычно столько дешёвых разоблачений, давно известных фактов и прочей ерунды, что даже подходить к ним не хочется. У них ещё обычно и обложки соответствующие. А «Terra Nipponica» приятно отличается (даже фамилия автора какбэ намекает). Её не получается читать взахлёб, кажется, примеров иногда бывает слишком много, и все они какие-то одинаковые. Но зато запоминается лучше. Эта книжка – хорошая. И научно-популярная. Даже если не разбираться в вопросе, «Terra Nipponica» будет проста для понимания и обеспечит богатый ассоциативный ряд (если разбираться, то книжка пригодится хотя бы для повторения пройденного). И про сосны станет всё понятнее, и про ливни. И про отсутствие оттенка, посвящённого сакуре или её цветению. Ведь этого ждёшь, как честный иностранец, привыкший к штампам. И сакуру, и снег на Фудзи, и тунца какого-нибудь. Но в компании Pilot решили, что Iroshizuku будет про другое. Про понятное, но про другое. И я им за это очень признательна.